Отметим, что в информировании руководства страны крайне важное значение имело взаимодействие всех силовых структур. С 4 июля 1941 г. по просьбе нач. Разведывательного управления Генштаба Красной армии, генерал-лейтенанта Ф.И. Голикова Л.П. Берия отдал распоряжение Меркулову направлять ему имевшиеся в НКВД материалы и обзоры по оснащению, вооружению и экипировке захваченных германских парашютистов и найденных у них кодов, шифров, данных для работы по радио и т. д., особо представлять образцы радиостанции немецких парашютных отрядов.

Эффективность чекистской информации во многом зависела и от взаимоотношений с командным и политическим составом армии и флота. Они не всегда были простыми. Многие военачальники не хотели «выносить сор из избы», умалчивая отдельные факты поведения свои подчиненных и другие негативные явления. Нач. ОО НКВД Карельского фронта, ст. майор ГБ Гладков 17 ноября 1941 г. счел необходимым поставить вопрос перед командованием ВВС Карельского фронта о мерах воздействия на командование 5 БАО за игнорирование сообщения уполномоченного ОО НКВД о невозможности посылки на фронт бывшего красноармейца Бояковского, который впоследствии перешел на сторону врага. Один из членов Военного совета фронта (подпись на документе неразборчива) 19 ноября 1941 г. написал резолюцию:

«Командующему ВВС фронта.

Это большое безобразие. Внушите вашим подчиненным, что ОО для этого и существует, чтобы предупреждать такие факты, какие указаны в спецзаписке, и надо к этому прислушиваться, а не игнорировать. Наложите взыскание на виновника в посылке на фронт этой сволочи»[640].

С учетом масштаба подрывной работы противника более эффективным становилось противодействие ему при непременном условии заблаговременной информации о его замыслах. Но не все имевшиеся источники получения оперативной информации были постоянными, и полностью полагаться на них было нельзя. Поэтому были приняты меры прежде всего по совершенствованию оперативной работы. С 9 ноября 1941 г. зам. нач. 3-го Управления НКВД Кобуловым было предложено: максимально нагрузить «оперработников работой с агентурой и усилить агентурно-оперативную работу. Наряду с выявлением и ликвидацией контрреволюционных и антисоветских элементов обяжите агентуру систематически освещать политическое настроение всех слоев населения. Информационные материалы без задержки передавать для суммирования и доклада наркому». В ходе войны руководство страны увеличивало объем информации органов безопасности. С каждым днем войны все большее значение она приобретает не только о положении на фронте, но и на оккупированной территории. Поэтому 4 июля 1941 г. НКВД издает следующую директиву: «Нам ничего не известно о том, что делается на территориях, занятых противником, какие мероприятия проводят немцы, как относятся к населению и т. д. Предлагаю срочно использовать все имеющиеся у нас возможности для получения необходимой нам информации…»[641].