Истосковавшись по восторженному приему публики, к своему следующему альбому Спрингстин решительно переделал ставшую заглавной “Born in the USA”. На смену тихой акустической гитаре пришло яркое, броское, динамичное и ритмичное звучание полноценной группы. Задавленный, отчаянный, полный ироничной грусти припев теперь звучал громогласно, оптимистично, победно, почти радостно. Трудно было представить себе, что так поет человек, которому «некуда бежать, некуда идти». Бравурный припев полностью подавил негативистское содержание основных куплетов песни, и мрачная баллада превратилась в торжествующий гимн. Да, вслушавшись в текст, можно было за этой бравурностью уловить и сарказм, и никуда не девшуюся горечь. Но кто особенно вслушивается в тексты песен? Есть бравурно патриотически звучащий припев, его и достаточно.

Неудивительно, что за песню ухватились воспевающие американский патриотизм политики: сначала Рональд Рейган, а затем и Дональд Трамп, который ничтоже сумняшеся, невзирая на осечку своего республиканского предшественника, тоже включал песню Спрингстина в состав музыкального сопровождения своих политических митингов.

А что же Спрингстин? Он не скрывал намеренной двойственности, сложности содержания и проистекающей от этой сложности двусмысленности в возможности толкования песни. «В припеве – гордость, духовность, надежда. В куплете – блюз и печаль повседневной реальности», – говорил он в одном из интервью.

Судя по его заявлениям, эта двусмысленность толкования песни – с одной стороны, скрытая в ней критика американской реальности, с другой – выпяченный напоказ патриотизм, который принес ему признание не только консервативных политиков, но и широких, по большей своей части консервативных американских масс, его полностью устраивала.

«После того как песня вышла, – говорил он публике на концерте в 1995 году, – мне повсюду доводилось читать, что никто не мог понять, о чем же, собственно, в ней говорится. Теперь, я уверен, все это понимают. Ну а если нет, если до сих пор остаются недопонимания, то мама моя благодарит вас за них, отец мой благодарит, и дети мои благодарят. Я понял, что именно в этом кроются деньги».

Было бы, впрочем, досадным упрощением, считать, что за этой нарочитой двойственностью кроется холодный, направленный на коммерческий успех расчет. На том же концерте 1995 года, когда после его откровенного признания стихли аплодисменты, он добавил: «Но у автора всегда есть возможность заставить песню звучать как надо». И он этой возможностью не преминул пользоваться. На многих концертах он играет акустическую – в изначальном, в духе Nebraska – версию, а то и вовсе опускает ставший почти одиозным припев.