Мало кто в толпе заметил нарисованную на противовесе стрелы крана эмблему и название фирмы «Крупп», но работник резидентуры ЦРУ в нужный момент поднял свою фотокамеру и сделал снимок, которого ждал в течение всего дня.

И только на следующий день, когда проявили пленку, стал ясен иронический смысл того факта, что статую Дзержинского снимал кран немецкого производства. Многие обратили внимание на то, что статуя Дзержинского, которая, как считалось, была отлита из металла бронзовых стволов старинных пушек «Круппа», была снята с постамента краном, произведенным тем же самым германским концерном.

Вконец истощенный, Леонид Шебаршин вернулся на свою дачу только под утро. Встревоженная жена Нина ждала его, она уже слышала сообщение о назначении мужа.

— Считаешь, это надолго? — спросила она.

— Думаю, что на несколько дней, — ответил он.

Через несколько мгновений Шебаршин уже спал, его последней мыслью было не забыть на следующий день запросить резидентов о настроениях работников резидентур и, что еще более важно, настроениях агентов. Было важно поддержать помощников.

Лубянка. 23 августа 1991 года, 3:00

Когда к трем часам ночи площадь Дзержинского опустела, небольшая группа офицеров КГБ, не привыкшая оглядываться, крадучись и обходя кучи мусора, покрывавшие площадь, подошла к статуе своего поверженного кумира. Темной краской они написали на пьедестале слова, которые «железный Феликс» унесет с собой в неопределенное будущее:

«ДОРОГОЙ ФЕЛИКС, ПРОСТИ,

ЧТО НЕ СМОГЛИ СПАСТИ ТЕБЯ,

НО ТЫ НАВСЕГДА ОСТАНЕШЬСЯ С НАМИ».

Потом они растворились в ночи.

Москва. 23 августа 1991 года, 6:00

Шебаршин проснулся внезапно, как от толчка. Несколько мгновений он пытался понять, не было ли все это дурным сном: Чрезвычайный комитет, арест Крючкова, «казнь» Дзержинского. События прошедшего дня казались отрывками какого-то кинофильма: встреча с Горбачёвым, следователи в кабинете Крючкова — какая-то бессвязная мозаика.

Окончательно проснувшись, подумал, что принесет новый день. Он знал, что его ждут неприятности. Но также знал, что новые демократы в конце концов поймут, что ни одна власть не может править без системы обеспечения государственной безопасности. К сожалению, упиваясь победой и предаваясь мстительному торжеству, они не будут думать о будущем. Да, неприятности будут, решил он, и очень скоро.

Через два часа он уже был на Лубянке и сразу же нарушил традицию. Исполняющий обязанности не должен был занимать кабинет председателя КГБ. Это не было вопросом строгого соблюдения протокола, а, скорее, одним из глубоко укоренившихся русских суеверий. Сесть преждевременно в кресло означало спугнуть удачу. Но Шебаршин решил, что драматизм ситуации позволяет ему отказаться от соблюдения этой традиции и игнорировать суеверия. Он сел за стол Крючкова.