Основная идея этой книги в том, что дискриминация живых существ по видовому признаку – это форма предрассудка, которая так же аморальна и непростительна, как и дискриминация по расовому признаку. Я высказываю эту идею не просто как гипотезу или свое личное мнение, с которым можно соглашаться или спорить. Я апеллирую к разуму, а не к эмоциям и чувствам. Этот путь я избрал не потому, что не понимаю важности доброты и чувства уважения к другим существам, а потому, что логика более универсальна и убедительна. Как бы я ни уважал тех, кто отказался от видизма исключительно потому, что их сострадание к другим распространяется на всех чувствующих существ, я не считаю, что одни лишь призывы к сочувствию и великодушию убедят большинство людей в неправильности видизма. Даже когда речь идет о людях, мы зачастую стремимся ограничить пределы нашего сочувствия своей национальностью или расой. Однако почти все мы готовы прислушиваться к голосу разума, по крайней мере, формально. Конечно, есть те, кто указывает на субъективность самого понятия морали, утверждая, что одна мораль не хуже другой; но когда тех же людей спрашивают, считают ли они, что мораль Гитлера или работорговцев не хуже морали Альберта Швейцера или Мартина Лютера Кинга, они признают, что все же бывают случаи, когда некоторые морали лучше других.

Поэтому на протяжении этой книги я полагался на рациональную аргументацию. Если вы не сможете опровергнуть основные приведенные здесь доводы, вам придется признать, что видизм недопустим, а значит, если вы серьезно относитесь к вопросам морали, то должны отказаться от видистских практик и отрицательно относиться к их проявлениям у других. В противном случае у вас не будет оснований критиковать расизм или сексизм.

В целом я старался избегать аргумента о том, что нужно хорошо относиться к животным, поскольку жестокое обращение с животными ведет к жестокому обращению с людьми. Возможно, доброта к людям и другим животным действительно часто наблюдается у одних и тех же людей; как бы то ни было, утверждать, подобно Фоме Аквинскому и Канту, что именно это – главная причина, по которой мы должны быть добры к животным, – позиция глубоко видистская. Мы должны учитывать интересы животных просто потому, что эти интересы у них есть и было бы несправедливо исключать их из сферы нашей моральной заботы; если мы ставим рассмотрение их интересов в зависимость от благоприятных последствий для людей, то тем самым признаем, что интересы животных сами по себе не заслуживают внимания.

Точно так же я стремился избежать разговора о том, что вегетарианская диета более полезна, чем употребление в пищу мяса животных. Доказательств тому немало, но мне достаточно того, что вегетарианец может быть по меньшей мере так же здоров, как и человек, употребляющий мясо. Если зайти в этом вопросе дальше, то может сложиться ложное впечатление, будто бы, если мясная диета будет признана учеными приемлемой для здоровья, поводы стать вегетарианцем исчезнут. Однако с позиции движения за права животных мы должны жить так, чтобы не причинять страданий животным, насколько это вообще возможно.