7. Реверсивная централизация власти была бы невозможной без ликвидации федеративной системы – регионального и местного самоуправления, принципиального изменения административной системы управления на местах[288]. Наряду с отменой региональных партий были установлены не прописанные в Конституции президентские федеральные округа, упразднившие ограниченный суверенитет республик и тем самым резко понизившие полномочия глав регионов. Выборы губернаторов то отменялись, то возвращались, делая самих губернаторов фигурами, полностью оторванными от проблем населения и региональных элит. То же через некоторое время произошло с выборами мэров крупных, принципиально важных городов – мэры фактически были заменены «сити-менеджерами». После введения муниципальных фильтров и практики селективной регистрации партий и кандидатов выборы превратились в демократический фасад административного произвола. Централизация налогов стала механизмом бюджетного перераспределения средств при полном диктате центра, то есть удавкой для местных властей. Нарастающие дисфункции такой системы управления решаются Кремлем через выборочные репрессии против вызвавших неудовольствие начальства высокопоставленных чиновников и все ускоряющуюся циркуляцию губернаторов-наместников. За последние два года сменилось более половины губернаторов. Назначенные из Москвы уполномоченные, по существу, превратили регионы в сатрапии Кремля, интересы местной власти и бизнес-элит в провинции при этом полностью игнорируются, что усиливает напряжение и недовольство на местах.

8. Партийная система. Конец СССР и запрещение КПСС после путча 1991 года привели к появлению нескольких десятков мелких политических партий, состоявших из фрагментов расколотой партийной, советской и хозяйственной номенклатуры. После острой конфронтации летом и осенью 1993-го пропрезидентских и оппонирующих им партий консервативных отраслевых и региональных лоббистов, представленных большинством в Верховном Совете РСФСР, подавления вооруженных выступлений сторонников А. Руцкого и Р. Хасбулатова и принятия новой Конституции, сформировались несколько относительно крупных партий, ставших электоральными машинами. Особенность такой неустойчивой партийной системы заключалась в двойных структурах: более крупные образования, получившие представительство в Госдуме (слабеющие партия реформ «Демократический выбор России», от которой постепенно отошел президент, ее дублер «Яблоко», еще более умеренная «Наш дом – Россия», ставшая партией власти, компартия и заживший собственной жизнью проект КГБ правой популистской партии-спойлера В. Жириновского) и их дублеры-аутсайдеры. С приходом к власти Путина и установлением жесткого контроля над выборами многопартийная система была прорежена. Вместо тотальной и ставшей крайне ригидной командной партийно-советской системы уже в начале 2000-х создана более гибкая структура управляемых Администрацией президента псевдопартий, предназначенных в первую очередь для стерилизации спонтанных и независимых от власти общественных движений, групп интересов или гражданских инициатив. Опасность, исходящая от лидеров конкурентных с путинскими «партиями», была нейтрализована с помощью тихого шантажа, угрозы уголовного преследования, подкупа и втягивания их в общую систему кремлевского патронажа. Функции этих «системных» партий («Единой России», КПРФ, ЛДПР, «Справедливой России») заключаются в том, чтобы быть: