...надо снять катаракту с жесткого зрения... — Цитата из Inf. XXXIII, 112–114: «levatemi dal viso i duri veli, / sì ch’ïo sfoghi ’l duol che ’l cor m’impregna, / un poco, pria che ’l pianto si raggeli» ‘снимите со зрения моего жесткие пелены (покровы), чтобы я мог хоть немного излить боль, что переполняет мое сердце, пока плач мой не замерзнет снова’. Просьба грешника, вмерзшего в ледяную корку (fredda crosta — ст. 109) Коцита, к проходящим Данте и Вергилию. Здесь эпитет «жесткий» перенесен с пелены или покровов (т. е. замерзшей корки льда) на «зрение», а сами ‘пелены’ названы «катарактой».

...чтобы щедрость изливающейся поэтической материи не протекла между пальцами, не ушла в пустое сито. Пустое сито — объединяет «кошницу», пословичное «решето» (носить воду в решете, решетом) и метафорическое описание «отбора слов» через мотив просеивания муки, веяния зерна и т. п. Ср. термин «кош`елить муку» — просеивать, перепускать на мельнице через кошель, «кошельная мука» — крупичатая (В. Даль).

Tutti dicean: Benedictus qui venis, / E fior gittando di sopra e dintorno, / Manibus o date lilia plenis. — ‘Все восклицали: «Благословен ты, грядущий!» — осыпая цветами сверху и разбрасывая их вокруг — «О, дайте лилий полными охапками!»’. В этой терцине две латинские цитаты (издатели их выделяют в итальянском тексте курсивом), одна из Евангелия, другая из «Энеиды». Benedictus qui venis — ‘благословен грядущий <во имя Господне>’ (Ин. 12:13, в церк.-слав.: Благословен грядый); в обоих источниках слова обращены к лицу мужского пола (к входу Иисуса в Иерусалим и к внуку Анхиза Марцелллу, душу которого Анхиз хочет осыпать лилиями и розами), но в «Комедии» этими словами ангелы встречают Беатриче. Данте сохраняет цитатную (и литургическую) формулу «блажен» (benedictus), но видоизменяет лицо глагола: в Вульгате ‘тот, кто грядет’ (qui venit), здесь 2-е л. (venis), а в цитату из Вергилия «Manibus date lilia plenis» (Aen. VI, 883) добавляет одно только междометие «o», вставив его в середину строки. Данте как персонаж «Комедии» еще не знает, чей приход встречают эти возгласы.

Стыдитесь, французские романтики, несчастные incroyables’ы в красных жилетах... Негативные отзывы М. о романтизме см. в статьях «Заметки о Шенье» и «Девятнадцатый век» (о последнем см.: 42, с. 293). Красный жилет — знаменитая бытовая деталь из биографии Теофиля Готье. В частности, в красном жилете (производившем примерно такой же эффект, как через 85 лет — желтая кофта) он, по собственным воспоминаниям, был на премьере «Эрнани» Гюго (1830) — триумфе романтического театра. Сам Готье, конечно, был романтиком, но стал вдохновителем парнасцев (Бодлер, посвящая ему «Цветы зла», назвал его «непогрешимым поэтом», именно это его качество подчеркивал Гумилев). К романтическому эпатирующему дендизму М. применяет слово из предыдущей эпохи. Incroyables’ы, которых он склоняет по-русски, — это молодые франты времен Директории (1795–1799), но не авангардисты, а политические консерваторы (крайние монархисты). Они носили утрированные костюмы (откуда прозвище incroyables ‘невероятные’, ‘неправдоподобные’), манерно пропускали r в речи (так что в то время их прозвище произносили без r).