Документальная литератураПолное собрание сочинений и писем в 3 томах. Том 2стр 403
Светлый фон
Нет синтаксиса — есть намагниченный порыв, тоска по корабельной корме, тоска по червячному корму, тоска по неизданному закону, тоска по Флоренции велика тоска человека по Флоренции

червячный корм (трагический вариант «сладостного корма» в мандельштамовской интерперетации приведенной выше цитаты) в сочетании с корабельной кормой проецируется на гибель Одиссея. Анализу XXVI песни «Ада» М. уделяет больше всего внимания, но не касается кульминации этого плавания, когда обрушившийся смерч воды (turbo) погубил и корабль, и его кормчего. У Данте этот финал описывается с точки зрения Одиссея: это он видит (сидящие спиною к носу корабля гребцы не могли видеть этого момента), как столб воды обрушивается ‘на корабля передний край’ — del legno il primo canto. Корабль у Данте, названный метонимически legno (‘дерево’), уходит под воду носом вниз (la prora ire in giù):

червячный корм корабельной кормой legno canto

Ит. canto ‘бок, сторона’ омонимически связано с canto ‘пение, песнь’. Идея двойничества Одиссея и Данте раскрывается в метафоре поэтического творчества как мореплавания, которой открывается вторая песнь «Рая»: O voi che siete in piccioletta barca, / desiderosi d’ascoltar, seguiti / dietro al mio legno che cantando varca (Par. II, 1–3) — ‘О, вы, кто в маленьком суденышке, жаждущие слушать, держ`итесь поодаль (поотстаньте) от моего корабля (legno), что с песнею теперь выходит на просторы (cantando varca)’.

legno cantando

XI

Внутренность горного хрусталя, запрятанное в нем аладдиново пространство, фонарность, ламповость, люстровая подвесочность заложенных в нем рыбьих комнат — наилучший из ключей к уразумению колорита «Комедии». Семантическая однородность перечисленных «предметов» (горный хрусталь, фонарь, лампа, люстра), предложенных в качестве ключа к «Комедии», указывает на то, что имеется в виду не столько «цвет» (колорит), сколько «свет», причем не сам по себе, а по отношению к проводящей его прозрачной среде, которая, в свою очередь, мыслится как замкнутое, отграниченное от всего окружающего пространство. Ряд однородных членов замыкают здесь — в отличие от понятной, парадигматической «тоски по Флоренции» (см. примечания к гл. X) — непонятные «рыбьи комнаты». Включение в этот ряд «вместилища для рыб» мотивировано дантовским сравнением благих душ в Раю (представленных у Данте как отдельные субстанции света) с рыбами в садке:

Внутренность горного хрусталя, запрятанное в нем аладдиново пространство, фонарность, ламповость, люстровая подвесочность заложенных в нем рыбьих комнат — наилучший из ключей к уразумению колорита «Комедии»