В июне 1993 года внешний совет директоров Apple включал в себя: одного из основателей Apple Майка Марккулу; Артура Рока; одного из компаньонов нью-йоркской инвестиционной фирмы Venrock Associates Питера Криспа и Бернарда Голдстейна, директора-распорядителя Broadview Associates, инвестиционной фирмы из Форт-Ли, штат Нью-Джерси. Внутренних директоров было всего два — Скалли и Айзенштат. Как утверждает осведомленное лицо, пожелавшее остаться неизвестным, все четыре внешних директора во главе с Роком заранее договорились между собой, что Скалли должен уйти.

Совершенно очевидно, что всем членам совета было известно о желании Скалли вернуться на Восточное побережье — он сам заявил им об этом годом раньше. Как утверждает человек, близкий к совету, директора чувствовали себя очень неуютно, зная, что главный исполнительный директор компании вынужден разрываться между Западом и Востоком, "особенно когда узнали, что Джон, управляя компанией, заработал язву желудка". Айзенштат также считал, что Скалли пора уходить. "История с выборами Клинтона со всей очевидностью показала, что он (Скалли) больше не интересуется делами Apple",— заявлял Айзенштат, ссылаясь на то, что в Скалли разочаровались многие. Им казалось, что Скалли стремится проводить больше времени с политиками, а вовсе не заниматься делами компании. Хотя сам Скалли утверждает, что его участие в избирательной кампании Клинтона потребовало от него не так уж много времени.

Впрочем, его слова уже не имели значения. Решение убрать Скалли с поста главного исполнительного директора было принято. Теперь обсуждалось другое: кто придет ему на смену? Совет директоров не видел на этом посту никого, кроме энергичного немца, уже обосновавшегося на четвертом этаже штаб-квартиры

Apple на бульваре Де-Анца. Конечно же, это старина Дизель. Назначения Шпиндлера не стало сюрпризом для Скалли. Он сам же и способствовал его продвижению с тех пор, как Шпиндлера назначили главным директором по производству. "Было ясно, что Майкл является как раз тем человеком, которым должен занять этот пост",— говорит Салливен. Но обстановку, в которой происходила передача власти, едва ли можно назвать человечной.

Совет хотел назначить Шпиндлера, но они не были уверены в том, что тот согласится принять этот пост. Выяснить это поручили Айзенштату. Но даже Айзенштат не смог окончательно прояснить этот вопрос, так как Шпиндлер часто говорил о возвращении в Париж, где у него был дом, в котором он жил, когда руководил торговой сетью Apple в Европе. Кроме того, существовала еще одна причина: руководству Apple было известно, что Мариз, жена Шпиндлера, в то время была серьезно больна. До своего полного выздоровления она жила в усадьбе в Атертоне, и Шпиндлер проводил там много времени, переложив свои обязанности на Йена Дайери.