Я, Тамес, жрец Сета, говорю тебе так: Она будет казаться большинству мужчин змеей, которая введет их в грех и приведет к гибели. Но это будет неправда. Она будет хорошей и добродетельной, и сердце у нее будет доброе; но большинству мужчин она будет казаться другой. Ибо она будет не такой, какой представляется! И имя ей будет [греческая буква] Тэта[1861].

Журналистов такими выдумками было, конечно, не провести, но они тоже подыгрывали, потому что материал получался лакомый[1862]. В контракте, который актриса заключила с Fox в 1916 году, среди прочих условий были и такие: «Вы должны появляться на публике в плотной вуали» и «Вы можете выходить на улицу только ночью»[1863]. Забавно, что в одном пресс-релизе (практически так же, как в британской газете The Sunday Express в 1923 году напишут об Алистере Кроули) ее назвали «Самой Порочной Женщиной в Мире», а для другого нашли художника, чтобы тот охарактеризовал ее телодвижения как «восхитительно-порочные»[1864].

После колоссального кассового успеха фильма «Жил-был дурак» Бара сыграла главные роли в ряде быстро снятых похожих кинокартин. Большинство из них утрачено, и все, что нам о них известно, взято из обзоров в прессе и, в некоторых случаях, из сохранившихся сценариев. В «Дочери дьявола» (1915), снятой по мотивам пьесы д’ Аннунцио (и поначалу называвшейся «Джоконда»), героиня Бары, которую покинул жених, клянется: «Как он поступил со мной, так я буду поступать отныне со всеми мужчинами». В том же году на экраны вышел фильм «Дело Клемансо» (1915), в котором, по словам обозревателя, рассказывалось о «женщине-дьяволице, сладостно-привлекательной, чья цель в жизни — губить своих поклонников». Для роли в этом фильме Бара, по отзыву другого газетного репортера, разработала «особую змеиную походку». Когда начались съемки «Секрета леди Одли» — по мотивам одноименного романа (1862) Мэри Элизабет Брэддон о двоемужнице, по-детски очаровательной и вместе с тем кровожадной, — Бару принялись рекламировать как обладательницу «самого злодейски-прекрасного лица в мире»[1865]. В фильме «Искуситель» (1916) она сыграла русскую девушку-крестьянку, которая отомстила обидевшему ее дворянину.

В фильме «Золото и женщина» (1916) Бара снова предстала в роли женщины, вначале притесняемой мужчиной-деспотом, а затем воздающей ему по заслугам, причем в момент развязки она превратилась в Сатану в «красном свечении и клубах серного пара». В огайской газете The Plain Dealer ленту объявили «оргией зла, буйством пороков в таком количестве, до какого прежде не доходила даже скандально знаменитая фоксовская вампирша»[1866]. Этот фильм (по-видимому) был единственной картиной, где Бара появилась на экране в буквально демоническом обличье, однако названия таких кинолент, как «Дьяволица» и уже упоминавшаяся «Дочь дьявола», настойчиво связывали ее имя с подобными инфернальными образами, пусть и более опосредованно, несмотря на отсутствие по-настоящему дьявольского содержания в сюжетах этих картин. Заголовки интервью и статей в прессе тоже иногда способствовали продвижению инфернального образа: например, беседа с актрисой, опубликованная в 1915 году в Photoplay, вышла под названием «Бледный ангел Чистилища»[1867]. В «Запретной тропе» (1918) снова возникла тема женской мести, и, что интересно, героиня Бары, готовясь к возмездию, принимала позы и Мадонны, и «Греха» — возможно, это были аллюзии на аллегорическую фигуру Франца фон Штука (см. главу 7)[1868].