Его шеф, Дитерици, также мало способствовал развитию уголовного розыска. Он тоже не был по призванию полицейским сыщиком. Дитерици занял эту должность после графа Пюклера, известного дамского угодника, благодаря хлопотам своего дядюшки, помощника государственного секретаря Браунберенса. Все знали, что Дитерици терпеть не может свою работу, зато любит выпить. Это из-за склонности Дитерици к спиртному фон Боррьес распорядился, чтобы алкогольных напитков в здании не было. Дитерици часто ездил в Париж в командировки, однако тратил время не на ознакомление с передовыми методами в криминалистике, а на дегустацию французских вин и пива в кафе и брассериях. Нет, если в здании полицейского управления на Александерплац с 1896 г. и научились опознавать и идентифицировать, завели картотеку вроде той, что составил Бертильон, вели регистры правонарушений, преступлений и пропавших без вести, и если с 1899 г. открыли собственное фотоателье, то это заслуга других специалистов. Среди них – регирунгс-асессор Линденау, который утром 11 июня стоял на берегу Шпрее рядом с фон Боррьесом и Дитерици. Он как раз готовил к изданию труд, ставший эпохальным во Франции, Италии и Испании, – книгу неаполитанского криминалиста Ничефоро «Науки на службе уголовного розыска». Эта книга описывала все современные научно-технические методы и возможности идентификации и регистрации преступлений и преступников, в частности, в книге утверждалось, что централизованная база данных с отпечатками пальцев и параметрами преступников позволит обнаружить и опознать их не только там, где они живут и где полиция их хорошо знает, но и в любом другом месте, где бы они ни находились. Автор также изучил и естественно-научные методы исследования следов преступления.

В 8 часов утра фон Боррьес распорядился «раскрыть дело любой ценой», и, благодаря новым методам регистрации, уже через десять минут один из постовых доложил в управление, что 9 июня около полудня на севере Берлина пропала девочка девяти лет, и по описаниям внешности и одежды останки, обнаруженные в реке, могли быть ее телом. В регистратуре № 1 четвертого отдела имелась соответствующая докладная. Речь шла о Люси Берлин, младшей дочери рабочего табачной фабрики Фридриха Берлина, проживавшего со своей семьей в доходном доме по адресу Аккерштрассе, 130. Полицейский из местного участка уже отправился за отцом, чтобы привезти его на место обнаружения тела. Фон Боррьес, который, как и парижский префект Лепен, придавал большое значение общественному мнению и популярности, выждал, пока на берегу Шпрее соберется толпа зевак. Когда Фридрих Берлин, бледный мужчина пятидесяти лет, в рабочем комбинезоне и в шлепанцах, прибыл на место происшествия, дорогу ему сквозь толпу пришлось прокладывать силой.