Поначалу Зигель оторопел. Обвинение было слишком поспешным и прямолинейным. Но потом он спустился в подвал и нанес визит Эмме Зайлер, которая как раз надевала корсет и готовилась к вечернему выходу на работу. Не смущаясь присутствием полицейского, Эмма прокляла Ленца, обозвала его «проклятым растлителем малолеток» и подтвердила все, что Зигель недавно услышал от Йоханны. Эмма с готовностью перечислила все кабаки и притоны, где мог ошиваться Ленц, и это снова показалось Зигелю подозрительным. Он сам не мог объяснить, что его насторожило, однако передал все новые показания комиссару Ванновски.

Спустя сутки, в воскресенье после полудня, Ленца арестовали в одной из местных закусочных. Он сбрил бороду, а соломенную шляпу завернул в газету и собирался выбросить. Этот крепкий широкоплечий мужчина буквально трясся от страха. Ленц признался, что знал Люси, смотрел на нее, когда она танцевала, сажал ее к себе на колени. Но убить, да еще ребенка? Никогда! Ванновски показал Ленца свидетелям с Аккерштрассе. Все в один голос заявили, что именно его они видели с девочкой. Засомневался лишь Крюгер, но, когда Ленц снял шляпу, извозчик воскликнул: «Это он!»

Таким образом, 13 июня Ленца водворили в тюрьму предварительного заключения, при этом толпа людей посылала в его адрес угрозы и проклятия. Однако Ванновски, как он позднее признался, чувствовал: что-то тут не так. Чувство это усилилось, когда к нему пришел некий Бранденгайер, представитель страхового общества «Идуна», и заявил, что, если убийство совершено 9 июня до 14 часов, Ленц никак не может быть к нему причастен. 9 июня он нанял Ленца младшим агентом страхового общества и проработал с ним вместе вплоть до 14 часов. Закончили они в трактире «Норддойче штубен».

Ленц и прежде работал страховым агентом, но Эмма Зайлер прибрала его к рукам. Он был человек слабохарактерный, легко терял голову, и, очевидно, в страхе, чтобы его не заподозрили в убийстве, на сей раз стал делать глупости – вот, бороду сбрил. Страховым агентам Ванновски тоже не особенно доверял, но, как человек дотошный, изучил показания Бранденгайера. Ленц, конечно, был грязный, растленный тип и жизнь вел мерзкую, но никак не мог быть убийцей Люси Берлин. Ванновски пока не освободил Ленца из-под стражи, но уже готовился к розыску другого преступника. Дюжины полицейских прочесывали территорию от Аккерштрассе до Гумбольдтхайна, а также дачи, садовые участки и огороды вплоть до Вайсензее и Тегеля в поисках улик и следов преступления. Если девочку убили не в доме, где-то должны найтись следы преступления, хотя бы одежда жертвы. Напряженные поиски закончились безрезультатно. Это впервые натолкнуло Вена на мысль: может, Люси Берлин вообще не покидала дома, ее затащили в чужую квартиру, в подвал или на чердак того же здания, убили, и лишь позднее преступник отнес ее к Шпрее и бросил в реку.