Старик охарактеризовал свою дочь как ленивую, развратную, покорную дуру, которая все эти 18 лет надеялась, что Бергер на ней женится. Бергера же старик назвал мерзавцем. В шестнадцать лет тот впервые попал в тюрьму за «бесчинство в общественном месте» и с тех пор постоянно отбывал наказания за насилие. Когда Балль сообщил старику о скорой свадьбе Бергера и Йоханны, тот объявил, что, похоже, произошло чудо, поскольку Бергер все эти 18 лет всячески избегал женитьбы.

Старик, очевидно, ненавидел этого Бергера, то есть судил предвзято, однако показания старого Либетрута давали Ванновски достаточно оснований для дальнейшего расследования. Особенно Ванновски насторожило заявление старика, что должно было произойти нечто необыкновенное, чтобы Бергер, спустя 18 лет, решил наконец жениться на Йоханне. Подозрения Ванновски крепли, хотя он еще не мог их точно сформулировать. Ванновски навел справки о прежних судимостях и преступлениях Бергера. Те, что были совершены в Берлине, несложно было найти в полицейской картотеке. Труднее было обнаружить что-либо в других городах, поскольку никакого центрального каталога для всей Пруссии еще не существовало, не говоря уже обо всей Германии. Тем не менее Ванновски послал запросы в Гамбург, Дюссельдорф и другие города.

Утром 15 июня Ванновски и Вен с командой полицейских появились на Аккерштрассе в доме № 130 и обошли все квартиры на одном этаже с квартирами Фридриха Берлина и Йоханны Либетрут, а также квартиры этажами ниже и выше. Везде задавали одни и те же вопросы: как Бергер относится к детям? Склонен ли он к насилию? Находился ли он 9 июня в доме на Аккерштрассе и видел ли его кто-нибудь за пределами квартиры Йоханны Либетрут? Видели ли его вместе с Люси Берлин и как он обращался с девочкой? Видел ли кто-нибудь Бергера на Аккерштрассе 10 и 11 июня? Не доносились ли из квартиры Либетрут странные звуки с 9 июня до поздней ночи 11 июня? Опрос проходил сложно. В этом грязном квартале в каждой семье была своя нужда, свои проблемы, никто особенно не заботился о том, что происходит у соседей.

Но через час в одном из верхних этажей Вен наткнулся на женщину лет 80 – Анну Мюллер, проживавшую одиноко в одной из комнат. В полдень 9 июня она поднималась по лестнице с кастрюлей в руках и встретила Люси. Та шла в туалет. Девочка предложила отнести кастрюлю в квартиру старушки, фрау Мюллер поблагодарила ее и двинулась дальше. Но в это время из квартиры Йоханны Либетрут вышел Теодор Бергер в одной рубашке и брюках, оглядел девочку, посмотрел вслед старушке, пока она не исчезла на верхнем этаже. Фрау Мюллер рассердил этот взгляд. Бергер как будто хотел этим сказать: «Ступай, старая, своей дорогой». Но старушка не придала этой внезапной встрече никакого значения, ведь Люси Берлин хорошо знала Бергера и звала его «дяденькой». Другая соседка, фрау Маровски, проживающая прямо над квартирой Йоханны Либетрут, заявила после некоторых раздумий: да, 9 июня между 13 и 14 часами она через открытое окно слышала детский голос, и ребенок кричал «Нет!». Голос доносился снизу. Но и она не придала этому никакого значения. Может, послышалось, мало ли. Наиболее достоверными представлялись показания портного Нёльте и его жены, живших прямо под квартирой Либетрут. 9 июня в 13.30 они услышали, как на пол упало что-то тяжелое и вроде кто-то долго колотил по полу руками и ногами. «Не иначе, Ханнхен (то есть Йоханна) упала с кровати», – предположил Нёльте.