Даже Пауль Езерих, зная об этом методе, сам его ни разу не применял. Основной массе криминалистов метод был еще незнаком, о нем вообще мало кто знал, в том числе в Берлине.
5
5
Утром 20 июля Пауль Езерих явился в квартиру Йоханны Либетрут, где медика уже ждали комиссары Вен и Ванновски, судебный следователь Массман и сотрудники криминалистической службы. Езерих сразу оказался в центре всеобщего внимания. За прошедшие восемь лет криминалисты добросовестно старались освоить методы идентификации следов крови, однако своенравный одиночка Езерих по-прежнему обладал наибольшим опытом в этом деле. В жилище Йоханны Либетрут, кроме кухни, имелась еще и спальня. Поскольку квартира с некоторых пор пустовала, помещения казались теперь еще более грязными и запущенными, чем прежде. Низкие закопченные потолки, покрытые трещинами; грубые, едва обструганные доски на полу; низенькие окна с треснувшими пыльными стеклами и кучей дохлых мух. Кровать была не застелена, смятое белье валялось на полу.
Езерих осмотрел полы, обрывки ковров, стены, мебель, каждый предмет обстановки, наконец белье и одежду в комнате и в платяном шкафу. По его распоряжению множество предметов из квартиры были обернуты в чистую бумагу и перевезены в его лабораторию: коврик, большая бельевая корзина, белье и обувь Бергера, все ножи, кухонное полотенце и сифон кухонной сливной трубы. По своему опыту Езерих знал, что в сливной трубе остается кровь после того, как преступник пытается смыть следы, например убийства или незаконного аборта. Затем он «налепил» фильтровальную бумагу, пропитанную перекисью водорода, в подозрительных местах на полу. Пена образовалась только в одном месте – под кроватью, где пол носил красноватый оттенок. Езерих велел выпилить доски с этого места, упаковать и отправить в его лабораторию. В кухне он собрал кое-где грязь, скопившуюся между досками, спрятал в конверт и также увез в лабораторию. Вскоре в кухне между сливом и плитой Езерих обнаружил пятно, напоминавшее кровь. С этой стены содрали обои и отвезли на исследование на Фазаненштрассе. Квартиру тщательно сфотографировали и снова опечатали. Езерих обещал немедленно приступить к работе вместе со своим ассистентом и помощником Карлом и сразу известить комиссаров, как только обнаружит следы крови.
21, 22 и 23 июня были днями тягостного ожидания. О поиске следов крови в квартире Йоханны Либетрут прознали газеты. Тема кровавого следа впервые появилась на страницах прессы. «Фоссише цайтунг», наиболее авторитетная газета в Берлине того времени, писала не только о том, что следы крови выдадут Теодора Бергера, но и о том, что следы крови «можно толковать». Впервые прозвучало имя Уленгута. Правда, имя это переврали – ученого назвали «профессором Ульхорстом из Грайфсвальда», однако и в таком искаженном виде публика узнала о недавно открытом методе идентификации крови человека и животного. И восторженная вера в науку и прогресс, охватившая широкие массы после великого открытия Роберта Коха, получила новое подкрепление благодаря этим публикациям. Люди уверовали в некую научную мистерию, в таинство, особенно когда пресса сообщила: метод Уленгута столь сложен и кропотлив, что провести подобное исследование могут только в Институте Роберта Коха или в лаборатории профессора Штрассмана и его ассистента доктора Шульца. И публика надеялась, что Ванновски, Вен, Езерих и профессор Штрассман в ближайшие дни обнаружат следы крови на одежде или на вещах из квартиры Йоханны Либетрут и тем самым докажут вину Теодора Бергера.