Бриджер почти не надеялся обнаружить никаких важных улик при первом осмотре места преступления. Проволока, изолента и нить никак не характеризовали убийцу. Родители девочки по просьбе инспектора составили подробный список одежды и вещей, которые могли быть у Памелы в тот день. Пропало все, кроме юбки, значит, есть надежда что-нибудь найти, напасть на след. Утром 19 января Бриджер мобилизовал всех сотрудников местной полиции на поиски – в поле и в парке, на улицах, в садах, в сараях, в подвалах и на территории аэродрома. Комендант аэродрома предоставил в помощь 300 солдат.

Вскоре со своим чемоданчиком прибыл Бернард Спилсбери – спокойный, замкнутый, неизменно элегантный. Тело девочки находилось в ледяном морге, но Спилсбери десятилетиями трудился в таких моргах, ему было не привыкать, он даже не гнущимися от мороза пальцами работал превосходно. Памела, похоже, отчаянно защищалась – руки и ноги были в синяках и ранах. Повреждение на челюсти – от удара кулаком. Пока Бриджеру эти заключения не помогли. Спилсбери размотал проволоку и отогнул вниз прикрученные ноги. Под грудью оказался зажат сигаретный окурок. Он отвалился и упал рядом с телом, Спилсбери подхватил его пинцетом. Очевидно, убийца курит. Он курил, пока скручивал жертву, и в возбуждении не заметил, что окурок застрял между грудью и ногой девочки.

Спилсбери был опытнейшим судебным патологоанатомом в Англии. Он не был ученым, не занимался серологией и вообще, дожив до 60 лет, не особенно следил за развитием науки за пределами Англии. Спилсбери привычно отложил окурок вместе с проволокой в сторону, туда же – изоленту и нить, чтобы все улики были отвезены в лабораторию Скотленд-Ярда, основанную в 1935 г. Не забыл он и еще кое-что, что выполнял вот уже 15 лет, – взял образец крови покойной и отправил в Лондон на исследование доктору Рошу Линчу. Сам Спилсбери был назначен «штатным патологоанатомом Скотленд-Ярда и Министерства внутренних дел»; доктор Линч же был «штатным аналитиком» и «химиком Министерства внутренних дел».

Спилсбери по праву считается основателем судебной медицины в Англии, а Линч, маленький, тощий, невзрачный человечек – пионером английской естественно-научной криминалистики. Внешне у них было лишь одно сходство – гвоздика в петлице. В 1939 г. Линчу было 50 лет, он руководил отделением клинической биохимии в больнице Святой Марии в Лондоне. Уже много лет он считался лучшим специалистом в криминалистическом изучении ядов, а заодно и в исследовании крови. Линч часто определял группу крови покойников, которыми занимались Спилсбери и Скотленд-Ярд. Когда Скотленд-Ярд открыл собственную лабораторию, ее директор, доктор Джеймс Дэвидсон, и молодой серолог Джон Томас сами проводили исследования следов крови, но в 1939 г. и Рош Линч оставался практикующим судебным серологом. Он, как и Спилсбери, не был ни ученым, ни первооткрывателем, однако интересовался, что нового происходит в серологии за пределами Англии. 20 января Линч получил от Спилсбери образцы крови убитой Памелы Ковентри для установления группы крови, также Спилсбери упомянул о сигаретном окурке. Линч определил группу крови погибшей – А. Затем сразу связался со Скотленд-Ярдом, и, когда его соединили с Хоруэллом, попросил доставить ему в лабораторию этот окурок, так, чтобы не пострадал кончик, особенно от сырости, и не исчезли следы слюны. Возможно, ему удастся превратить остатки засохшей слюны на окурке в улику, что поможет найти преступника. Хоруэлл ответил, что суперинтендант Катберт из лаборатории Скотленд-Ярда взял окурок на хранение, и сейчас как раз полным ходом идет исследование. Уже известно, что это окурок самокрутки, и у курильщика привычка набивать сигарету остатками других окурков, судя по обугленным частичкам табака.