Надпись на стене сделана указательным пальцем, обмакнутым в кровь. Я рассмотрел через лупу, что, выводя буквы, убийца слегка царапал штукатурку, чего не случилось бы, если бы ноготь на пальце был коротко подстрижен. Пепел, который я собрал с пола, оказался темным и слоистым – такой пепел остается только от трихинопольских сигар. Ведь я специально изучал пепел от разных сортов табака; если хотите знать, я написал об этом целое исследование. Могу похвастаться, что с первого же взгляда определю вам по пеплу сорт сигары или табака. Между прочим, знание таких мелочей и отличает искусного сыщика».

Ватсон так характеризует работу Холмса: «Вы сделали великое дело: благодаря вам раскрытие преступлений находится на грани точной науки».

Холмс у Дойла – ученый-криминалист, который отслеживает и анализирует всевозможные следы, обнаруженные на месте преступления, – технически, химически, биологически, и на основании этих научных изысканий уже делает выводы и реконструирует ход преступления.

Символично, пожалуй, вот что. В том же 1893 г., когда Дойл, сам измученный и уже уставший от своего героя, отправил его в пропасть у Райхенбахского водопада, в Германии вышла книга, научная, а вовсе не художественная, но как будто систематизирующая идеи и методы раннего Холмса. Это было «Руководство судебного следователя» – прагматичное пособие по криминалистике и юриспруденции. Автор книги, Ганс Гросс, сам был судебным следователем в Граце, в Австро-Венгрии, практиком, ученым-криминалистом, естествоиспытателем. Знал ли он о Дойле и Холмсе? Вряд ли. Скорее сам по себе и совсем другим путем, но пришел к тем же открытиям и выводам. Гросс начинает свою книгу с описания антропометрического метода Бертильона, рассказывает о судебной медицине, ядах, баллистике, серологии и исследовании крови, об использовании микроскопа, о применении в криминалистике химии, физики, геологии и минерологии, зоологии, ботаники. Об этом свидетельствуют названия глав. А вот подзаголовки: об исследовании волос, пыли, грязи на обуви, экскрементов, пятен на одежде. Главу о применении микроскопа Гросс предваряет такими словами: «Сколь бы ни были сегодня развиты конструкции микроскопов и сколь бы многого ни достигла нынче наука при помощи этого удивительного прибора, столь же мало используется мастерство микроскопистов судебными следователями (Гросс имел в виду криминалистов). Исследования крови, определение пятен семени и сравнение волос – вот, собственно, и все, что связывает микроскописта и следователя. Иные исследования – скорее редкость, исключение, тем не менее, в бесчисленном множестве случаев именно микроскописты подводят следователей к решающим открытиям и могли бы внести ясность еще во множество так и не раскрытых дел». То же самое Гросс относил и к химикам, физикам, биологам, техникам. Каждая глава его книги – призыв преодолеть прежние границы криминалистики и пользоваться возможностями естественных наук и техники. «Можно и о химике сказать, что судебный следователь слишком мало пользуется его знаниями, и, обратись следователь к химику, не осталось бы столько нераскрытых дел». Или: «Возьмусь утверждать, что ботаник способен оказать помощь следователю в самых трудных, важных и интересных случаях». Или: «Грязь на сапогах и прочие загрязнения могут рассказать нам больше о том, где находился владелец сапог, нежели скучное дознание».