– Я тоже думаю уехать, – вдруг произнесла Азин. – И будь у Саназ хоть капля здравого смысла, она бы тоже уехала, вышла за своего жениха, сменила место жительства, а потом могла бы и развестись. Что? – обиженно произнесла она, когда остальные ошарашенно на нее посмотрели. Она нервно выудила сигарету из сумочки. – Что я такого сказала?

Закуривать она не стала – она никогда не курила на занятиях – но зажала сигарету в длинных белых пальцах с помидорно-красными ногтями. Она вдруг заметила наше молчание и, как ребенок, которого поймали на воровстве конфет, взглянула на незажженную сигарету и с обезоруживающей улыбкой раздавила ее в пепельнице.

А как тебе удается ходить с такими ногтями, спросила я, чтобы сменить тему. Я хожу в перчатках, ответила она. Ношу темные перчатки даже летом. Покрытые лаком ногти, как и макияж, были преступлением, за которое полагалось наказание в виде порки, штрафа и тюремного заключения сроком до года. Разумеется, эти фокусы всем известны, и если им захочется докопаться, они велят снять перчатки. Она продолжала щебетать про ногти и перчатки, а потом внезапно замолчала. Эти ногти так меня радуют, произнесла она тонким голоском, в котором не было ни капли радости. Они такие красные, что ни о чем другом больше думать не хочется.

– А о чем другом ты думаешь? – тихо спросила Нассрин.

– О всяком. Сама знаешь. – И Азин расплакалась. Мы пораженно смотрели на нее. Манна смущенно передала ей коробку с бумажными салфетками – ей явно хотелось, чтобы Азин перестала плакать. Махшид ушла в свою раковину, а Нассрин наклонилась вперед и сжала кулаки так, что костяшки побелели. Ясси, сидевшая ближе всех к Азин, потянулась, положила руку ей на плечо и тихо его сжала.

5

5

Я никогда не узнаю, какие раны скрывала Азин и были ли настоящими те, о которых она рассказывала. Я пытаюсь найти ответ на общей фотографии, сделанной в мой последний вечер в Тегеране, но взгляд отвлекается на блеск ее круглых золотых сережек. Фотографии часто лгут, разве что вы умеете читать по форме носа, как мой волшебник. Я таким даром не обладаю.

Глядя на этот портрет, трудно представить, что в жизни у Азин есть хоть какие-то тревоги. Она выглядит беспечной; ее светлые волосы идеально гармонируют с бледной кожей и темно-медовыми глазами. Она любила шокировать окружающих; это подтверждается тем фактом, что замужем она была трижды. Первый раз она вышла замуж, когда ей не было еще восемнадцати, и развелась меньше чем через год. Что случилось с ее вторым мужем, она так и не объяснила. Возможно, она так часто меняла мужей, потому что в Иране выйти замуж было проще, чем встречаться с парнем без брака.