Для немцев летом 1943 года дела на Восточном фронте были плохи. Оттуда в Берлин поступали военные сводки, порой похожие на юморески. Например: «Противник попытался форсировать реку, но ему удалось всего лишь достичь противоположного берега». Или: «Хаос и паника достигли в советской столице таких масштабов, что властям пришлось отменить правила светомаскировки». Тогда и возникла у гитлеровского руководства идея сразу добиться перевеса в войне, физически ликвидировав Сталина, Рузвельта и Черчилля во время их предстоящей встречи в Тегеране. Планируемая операция получила название «Длинный прыжок».

В Иран должны были быть заброшены не только немецкие агенты и местные сторонники гитлеровцев, но и русские диверсанты, завербованные из пленных. Этим занялся некто Владимир Шкварцев – бывший член ВКП(б), племянник бывшего советского посла в Германии и бывший офицер НКВД. У германских спецслужб был только один советский военнослужащий с такой биографией.

Гестапо приказало Шкварцеву пытать русских военнопленных, после чего нескольких из них перебросили в Советский Союз, где они рассказали, на кого работает Шкварцев. Все пути возвращения на родину ему были отрезаны. Во Франции он завербовал среди власовцев 400 человек, которые, по его мнению, были готовы умереть за фюрера и подходили для выполнения спецзадания.

Но в тюрьмах, концлагерях и даже во власовской армии имелись отлично организованные партийные и антифашистские группы. О цели миссии Шкварцева стало им известно уже в первые дни его деятельности. Руководство подпольных коммунистических ячеек во власовских войсках дало приказ своим людям активно внедряться в ряды вербуемых диверсантов.

…За тысячу километров от Франции в захолустном украинском городе Ровно служил майор СС фон Ортель, хронический алкоголик. Неожиданно его вызвали в Берлин и предложили участвовать в «Длинном прыжке». По возвращении в Ровно майор был преисполнен гордости и радости. И тут к нему зашел его друг обер-лейтенант Пауль Вильгельм Зиберт (легендарный Николай Кузнецов) со своей подругой Лидией Лисовской. С Паулем всегда можно было отвести душу. К тому же он принес с собой бутылку «кюммеля» (тминной водки).

После нескольких выпитых рюмок фон Ортель пообещал Лидии привезти ей вскоре «прекрасный восточный ковер». Да еще и сболтнул имя Скорцени.

С партизанской базы в Москву ушла радиограмма: «Немцы готовят очень важную акцию на Ближнем Востоке под руководством Скорцени».

В книге Ласло Хаваса «Покушение на «Большую тройку» утверждается, что против поездки Сталина за границу голосовали все члены Политбюро, кроме А.А. Жданова. «Другие члены Политбюро сделали из этого вывод, что Жданов мечтал занять место Сталина в случае его смерти в результате покушения». В такое верится с трудом, если учесть, что Жданов находился в это время в Ленинграде, блокада которого была только прорвана, но не снята.