Но вернёмся во времена Л. И. Брежнева.

В 1964‒1965 годах вожди не нашли другой идеи, кроме выдвинутого ещё в конце правления Хрущёва плана реорганизации экономики через расширение прав предприятий, снижение количества плановых показателей, а главное, развитие системы материальных стимулов. В те времена А. Н. Косыгин возражал, а теперь, сам став председателем Совета министров, согласился.

Реформа привела к отрицательным результатам. Почему?

В СССР не было ссудного капитала, взамен в экономике крутилось два вида рублей. Всё производство и инфраструктуру обслуживали безналичные «счётные», или «плановые» рубли; их количество определял межотраслевой баланс, и они погашались взаимозачётами. А наличные «рыночные» рубли население получало в виде зарплат, пенсий и прочих выплат. Нал печатали из расчёта, чтобы было соответствие со стоимостью имеющихся в стране товаров и услуг. Главным условием успеха такой системы был жёсткий запрет на перевод «счётных» рублей в наличные деньги. Предприятия тратили прибыль на расширение производства, постройку дорог, детских садов и прочего, обрастая котельными, посёлками и санаториями. А тратить прибыль на сладкую жизнь начальства, или выдать работникам в виде наличных они не могли.

Верховники брежневской поры не понимали, как устроена экономика страны. И вот, главной целью экономической жизни объявили прибыль, позволив предприятиям получать её как можно больше. Но, предположим, высокую прибыль предприятия получили, — а куда её девать? Дополнительно расширять производство или строить жильё невозможно, ведь все ресурсы уже распланированы, негде взять ни «лишнее» сырьё, ни технику, ни людей. Только и можно, что пустить деньги на премии, переводя «плановые» рубли в «рыночные» наличные. Но это нарушает баланс: количество социалистических, плановых элементов уменьшается, а количество рыночных, капиталистических элементов, растёт.

Это и привело к нехорошим последствиям. Во-первых, Госплан и Госснаб потеряли возможность отслеживать ситуацию, ибо заводы выпускали то, что даст прибыль им, а не то, что подкрепило бы планы власти. Во-вторых, уменьшились поступления в бюджет. Для покрытия дефицита пришлось заимствовать средства из фондов предприятий, что лишало реформу смысла. Стали печатать деньги, не подкреплённые товарной массой. Возникшей инфляцией пытались руководить, повышая цены директивно, раз в год, то на ковры и хрусталь, то на автомобили и золото. Товарный дефицит закрывали, ударно наращивая выпуск водки и закупая импорт на нефтедоллары. Но дыра, через которую «счётные» рубли утекали в фонды материального поощрения, росла, и реформу тихо свернули…