Внешняя глобальная политика, как я уже отмечал, является сферой, которую американское общество почти не контролирует. Считается, что в Америке на внешней политике политической карьеры не сделаешь. Посмотрите на избирательную кампанию любого американского президента. Внешняя политика в его выступлениях занимает весьма небольшое место. И даже пример с якобы вмешательством России в американские выборы интересует граждан США не потому, что это Россия, и не потому, что это внешняя политика, а потому, что это свои, родные американские выборы, часть внутренней политики Штатов. В последние годы в Америке много говорят о том, как сделать свою избирательную систему такой, чтобы больше никто не мог в нее вмешиваться. Они воспринимают тему такого вмешательства в основном как свой внутренний прокол, а не как внешнеполитическую проблему.

Сами же Соединенные Штаты вторгаются в дела стран по всему миру, считая такое поведение само собой разумеющимся. Большинство американцев не видит в этом ничего предосудительного: им же это выгодно. В мире, между прочим, до сих пор нет четкого понимания, что именно подразумевается под вмешательством в дела другой страны. На мой взгляд, внешняя политика любого государства заключается прежде всего в том, чтобы создавать наиболее благоприятные условия для себя во внешнем мире. А это подразумевает в том числе и воздействие на другие страны — в расчете на формирование там максимально выигрышной для себя политической, социальной, деловой и даже военной обстановки. То есть хочешь не хочешь, а любая внешняя политика напрямую связана с воздействием на окружающих, и не совсем понятно, где здесь проходят красные линии.

Америка, повторюсь, очень молодая страна, с молодой и не очень опытной элитой. И многие проблемы в мире возникают из-за того, что с середины XX века эта молодая страна так или иначе управляет миром. Такова моя личная точка зрения. Америка — это, если хотите, страна-подросток, который очень часто не соразмеряет свои силы с реальностью и не понимает, какой ущерб он наносит другим, когда двигается слишком быстро, слишком резко. У Америки еще нет взрослого терпения, а есть подростковая нетерпеливость, нет огромного исторического опыта, имеющегося у многих других стран мира, над которыми Америка взяла верх и на жизнь которых принялась влиять. Америка еще не оправилась от своеобразного кессонного эффекта, то есть слишком быстрого подъема наверх. Она исторически очень быстро стала сначала сверхдержавой, а потом еще быстрее — единственной сверхдержавой в мире. Все это случилось на протяжении жизни одного-двух поколений американцев. Относительная легкость победы снесет голову кому угодно — но не прибавит опыта.