Оставив в стороне обычное для „мудроборцев" злословие и склонность отождествлять свое мнение с „восточным отцепреданным благочестием", нужно признать, что они расписались в своем полном поражении. Народ пошел за Медведевым. Следовало что-то срочно предпринимать, и меры воспоследовали. В марте 1689 года волей патриарха Иоакима Сильвестр был отрешен от должности справщика государева Печатного двора и „великих государей жалованье 60 рублев ему, монаху Сильвестру, не дано". Далее, патриарх лично отправился в царский дворец и обвинил Медведева в том, что ученый старец писал письмо на Дон с целью поднять восстание казаков! „Воля-де святейшего патриарха, - отвечал вызванный на допрос Сильвестр, - а писем я никаких не писал". Царевна Софья оставила донос без последствий.

То, что патриарх лично унизился до бессовестнейшей клеветы, показывало „старцу великого ума и остроты ученой", что „мудроборцы" готовы на все. Они распускали слухи, будто Медведев связан… со старообрядцами; что он хочет убить Иоакима и других церковных иерархов! Сторонникам Медведева среди архиереев, таким, как украинские иерархи, митрополит псковский и изборский Маркел и другие, угрожало отлучение от церкви. Ученейший Иннокентий Монастырский, игумен кирилловский, выписанный Иоакимом в Москву как представитель украинского богословия якобы „для изъяснения правды о пресуществлении", получил свою долю клеветы после того, как осмелился спорить с патриархом и его окружением, приводя ненавистные „мудроборцам" „силлогизмы и аргументы".

Он, писалось об Иннокентии в пасквиле, „родом еврей и верою явно жид или, если и христианин, то притворный, надо думать католического толка". „Знаем, что он еврейского рода, - улюлюкал другой мерзавец, - а где он стал христианином и где монашеский образ и священство принял, никто до сих пор не ведает". Любопытно, что еврейское происхождение Иннокентия (видного и весьма уважаемого на Украине священнослужителя) оказалось единственным „аргументом" против его ученых рассуждений. Раз еврей - значит иудей „и, естественно, духоборец", на разные голоса вопили „мудроборцы", нечувствительно закладывая корни будущего „Союза Михаила Архангела", травли „космополитов" и других позорных для России явлений. Но и Иннокентия запугать не удавалось [37].

„Приими оружие и щит, восстань на помощь, исторгни меч, поборствуй по матери твоей (церкви), - истошно взывал к народу в своих проповедях Евфимий Чу-довский, - зашей и заключи неправедно глаголющих, да немы будут уста льстивые и лживые, прободай противящихся… и падут под ноги православных, и да исчезнут и погибнут!" Никто, однако, не спешил спасать церковь путем погрома в Заиконоспасском монастыре. Напротив, видя крайнее озлобление церковных властей против Медведева, к его келье постоянно, днем и ночью сходились люди (в том числе десятки и сотни стрельцов и солдат разных полков), решившие „его… не отдавать". Еще весной 1689 года появилась эта народная охрана „Солнца нашего Сильвестра", и суета тайных агентов патриарха, имевших указание схватить Медведева, оставалась безуспешной.