Как преамбула, так и основной текст соглашения явственно несли следы того давления, которое США и весь мир оказывали на Израиль. Израильтяне должны были отойти не только с западного берега Суэцкого канала, но и со своих позиций на восточном берегу, на 6–7 миль в глубь Синая, а в общей сложности на 15 миль от самого Канала. Хотя при этом позиции Израиля не подвергались существенному ослаблению — перевалы Гиди и Митла оставались в их руках, — но в целом все это выглядело как одностороннее отступление. Впрочем, этот отход обусловливался согласием Садата на значительное сокращение египетского военного присутствия на восточном берегу канала — всего лишь 7 тыс. человек, 36 артиллерийских орудий и 30 танков, причем в определенной и ограниченной зоне. Египетские ракеты, размещенные на западном берегу, будут относиться исключительно к категории оборонительных. Среднюю — буферную — зону займут войска ООН, а в третьей зоне будут расположены израильские силы — на тех же условиях, что и египетские силы по другую сторону канала. Помимо официального двустороннего соглашения, пакет документов включал одиннадцать “частных” посланий Никсона, адресованных Садату и Меир, причем оба ближневосточных лидера также подписали восемь из них — и это означало, что как Египет, так и Израиль принимали на себя обязательства по отношению не только друг к другу, но и к третьей стороне — Соединенным Штатам. Самое важное из этих “частных” посланий содержало обязательства Садата приступить к очистке Суэцкого канала и восстановлению городов в зоне канала, что делало всю зону Суэцкого канала своего рода гарантом мира; кроме того, грузам невоенного характера из Израиля и в Израиль предоставлялось право свободного прохода через канал — хотя и не на израильских судах. И наконец, Соединенные Штаты принимали на себя обязательства осуществлять воздушную разведку в зоне разъединения войск, а также “в полной мере удовлетворять потребности Израиля в различных видах вооружений на долгосрочной основе”. В целом, соглашение нельзя было назвать невыгодным для Израиля.

Ко всему прочему, нельзя было и утверждать, что челночная дипломатия Киссинджера полностью заменила все прямые переговоры. Разработка детальных планов реализации соглашения была поручена генералам Яриву и Гамази в ходе их встреч на 101-м километре. На протяжении полутора недель генералы определили стадии разъединения, после чего взаимный отвод войск проходил без особых трудностей. Обе стороны строго выполняли свои обязательства. Немаловажно отметить и то обстоятельство, что на протяжении четырех с половиной месяцев, со времени начала переговоров на 101-м километре о снабжении египетской армии в конце октября 1973 г. и до окончательного отвода израильских войск к новой линии разъединения в марте 1974 г., израильские и египетские офицеры и солдаты находились в ежедневном контакте друг с другом, и постепенно напряженные отношения между ними сменились вполне приятельскими: они фотографировались вместе на память, хлопали друг друга по плечу и обменивались адресами, договариваясь приехать друг к другу в гости. Многие со всей серьезностью воспринимали последний параграф соглашения о разъединении: “Египет и Израиль не рассматривают настоящее соглашение как окончательный мирный договор. Этот документ представляет собой первый шаг на пути к окончательному, справедливому и прочному миру в соответствии с положениями Резолюции № 338 Совета Безопасности и в рамках решений Женевской конференции”.