К этому времени Киссинджер пользовался и в Египте, и в Израиле репутацией “чудотворца”. Именно его успешное посредничество при разъединении египетских и израильских войск, равно как и его обещание предпринять аналогичные усилия для разъединения противостоящих сил Израиля и Сирии, побудило арабские страны — экспортеры нефти отменить свое эмбарго с 18 марта — хотя рост цен на нефть при этом не прекратился. Промышленные предприятия в Европе и США вернулись к нормальному режиму работы, транспорт — к нормальному графику движения. Похоже, что складывалась благоприятная атмосфера для начала переговоров между Израилем и Сирией. Как Садат, так и король Саудовской Аравии Фейсал призывали Дамаск довериться Киссинджеру. Было очевидно, что переговоры о судьбе Голанских высот будут нелегкими. Сирийцы завоевали репутацию самых твердолобых националистов во всем арабском мире. Враждебное отношение к израильтянам в Сирии было более непримиримым и упорным, чем в любой другой арабской стране. Помимо всего прочего, правители Сирии были по большей части алавитами, меньшинством в стране, и народ относился к ним с недоверием — вследствие чего они, безусловно, не имели возможности свободно маневрировать и принимать компромиссные решения. Ко всему этому следовало добавить еще и личные качества Хафеза Асада. По словам Киссинджера, за всю свою дипломатическую карьеру ему не доводилось иметь дело с более неприятным и озлобленным человеком, чем этот сорокавосьмилетний отставной генерал ВВС. С виду абсолютно невозмутимый и бесчувственный, он имел раздражающую манеру время от времени что-то напевать про себя в самый разгар переговоров. И еще одно важное обстоятельство: Москва активно поддерживала Асада в его упорстве. Опасаясь, что Сирия может попасть под американское влияние, Советский Союз всячески старался сформировать неуступчивый и бескомпромиссный “фронт отказа”, в состав которого должны были входить Сирия, Ирак, Ливия и палестинцы. Пользуясь советской поддержкой, Дамаск настаивал на том, что Израиль должен вернуть часть Голанских высот немедленно, еще до начала переговоров, и взять при этом на себя обязательство в ходе переговоров полностью уйти с Голан.

Израильтяне поначалу проявили аналогичное отсутствие гибкости. Из всех уроков войны они хорошо усвоили два следующих: их северные враги фанатично жестоки, а на Голанах и в самом деле нет места для территориальных уступок. Всего лишь 60 миль отделяют западный склон Голанских высот от промышленного сердца Израиля, района Хайфа—Ако, и израильтяне осознали, что им жизненно необходим плацдарм на Голанах, который обязательно должен включать наблюдательный пункт на горе Хермон, и что без такого плацдарма время для предупреждения о нападении противника, равно как и размеры оборонительной буферной зоны, сокращаются до критической величины. Следует подчеркнуть, что это знание далось им дорогой ценой. Вместе с тем министры правительства Голды Меир понимали, что на некоторые уступки Израилю придется пойти и на Северном фронте. И дело было не только в американском нажиме. Сирийцы явно намеревались сохранять состояние напряженности вдоль линии прекращения огня. На протяжении марта и апреля они регулярно подвергали израильские поселения артиллерийскому обстрелу, и время от времени сирийские коммандос устраивали вылазки на территорию Израиля. Масштабы насилия увеличивались изо дня в день, становясь невыносимыми. За время с марта по май 1974 г. израильские вооруженные силы потеряли 37 человек убитыми и 158 ранеными.