Последствия переключения: бытие как нечто добавочное, вносимое впоследствии; острейшее понимание этого позднего привнесения как «Apriori» – кажимость перевернутого – обратного, а именно как пред-шествующего, ранее существовавшего. Но это предшествие не преодолевается и не обуздывается, поскольку его истина – за пределами того, что достойно сомнения и вопрошания. Пред-шественность, если мыслить ее в соответствие с историей пра-бытия, есть отклик, отзвук бездно-основы просвета, который уже сущит ранее, до того, и все же остается прежде непредставимым, потому что он вообще не может быть пред-ставлен. В метафизике «бытие» подразумевает постоянно суще-бытующее в целом; «бытие» здесь никогда не говорится-сказывается, исходя из истины пра-бытия.

121. Метафизика

121. Метафизика

вынуждена брать бытие как суще-бытность либо напрямик как ἰδέα, как самое суще-бытующее из всего суще-бытующего и тогда, вследствие этого, все же его наиболее пустое и наиболее всеобщее; по каковой причине далее, чтобы прикрыть эту чистоту и пустоту-простоту, призывается суще-бытующее и материальное заполнение-наполнение формального снова заглаживает ущерб, нанесенный абстракцией; либо же его надо сводить назад, к человеку как к субъекту; обусловливающая предметность и состоятельность-стоятельность-ситуативность как безусловное, и эта безусловность сама как наиболее суще-бытующее, самое суще-бытующее из всего суще-бытующего (Гегель). Между этими двумя возможностями затем и колеблется и все метафизическое мышление, ходя то туда, то сюда, и ищет выходы, чтобы тем самым бытие стало ни вещью, ни только лишь чем-то субъективно сделанным. Но в основе оно постоянно остается тем и другим, хочется сказать: это однажды отмеченное ярлыком постояние-постоянство присутствия суще-бытующее имеет приоритет и поднимает суще-бытность как махинативность до статуса, не вызывающего вопроса.

Во всей и всяческой метафизике бытие определяется из внимающего восприятия суще-бытующего как такового посредством разума и так понятое мышление. Отсюда исторически и реально вырастает собственно понятие метафизики. Бытие всегда понимается, глядя на суще-бытующее, еще и там, где на основе без-условности мышления – как в без-условном-не обусловленном ничем-мышлении Гегеля – кажется, будто достигнуто полное его отрешение и освобождение от всего. Это «отделение-отрешение-освобождение от всего» имеет форму от-речения, которое сгущается-уплотняется в безусловность мышления – без того, чтобы, конечно, это отречение вовлекалось бы и поддавалось бы вовлечению в «систему» этого мышления. Это верно и там, где все было «проглочено» обращением всего «бытия» в становление – в пику этому первому гегелевскому завершению метафизики – у Ницше.