Это — персонажи драматические, невольные участники жестокой жизненной борьбы. А многие из них, даже такие юные, как Бой из пьесы «Рычи, Китай!» или четырнадцатилетний Гога из «Человека с портфелем», уже знают жизнь с ее трагической изнанки. На их короткую долю пришлось достаточно страданий.

Все они родились в эпоху великих социальных потрясений, когда жизнь человечества менялась в своих вековых основах. И в каком бы обличье они ни появлялись на театральных подмостках, это время стоит за их плечами и определяет их судьбу в зрительном зало. Иначе они не вызывали бы такого пристального внимания у современников.

И, несмотря на кажущуюся хрупкость и беззащитность, в них живет большая духовная сила, позволяющая им с неожиданной стойкостью переносить самые тяжелые жизненные испытания и защищать нерушимую цельность своей натуры хотя бы ценой жизни, как это сделал бабановский Бой из пьесы С. Третьякова.

Бабанова любит своих театральных «детей» и отдает им от себя лучшее, что имеет. Поэтому-то ей никогда и не удавалось стать «прокурором» по отношению к ним. Это значило бы поднять руку на самое себя, на самое дорогое, что у нее есть. Бабанова должна всегда сочувствовать своим персонажам и находить им оправдание. Если роль не давала ей возможности это сделать, актриса в таких случаях терпела неудачу, как это было с бездушной прожигательницей жизни Ритой Керн в «Воздушном пироге» Б. Ромашова, хотя сама роль целиком лежала в границах театрального амплуа Бабановой.

Такими были спутники Бабановой, вышедшие вместе с ней на театральные подмостки в первые годы революции и остававшиеся ей верными на протяжении всей ее актерской биографии.

За эти долгие годы многое менялось вокруг них в самой жизни. Менялись их судьбы, формы участия в жизненном процессе и драматические конфликты, возникавшие на их пути или рождавшиеся в их собственной душе. Но основные черты их человеческого характера оставались неизменными.

С этим своим сложившимся характером бабановские спутники перешли в 30‑е годы, когда революция делает крутой поворот в своем стремительном движении и жизнь страны находит новые, еще неразведанные русла.

Старый мир, еще вчера бросавший свою черную тень на «детей» Бабановой и во многом определявший их жизненный путь, все дальше отходил назад, отодвигался в глубь истории. И тема высвобождения от прошлого, такая острая в первое десятилетие революции, занимавшая такое значительное место в литературе и в театре 20‑х годов, уходит на второй план, а вскоре и совсем сходит на нет.

В ту пору эта тема, характерная для ранней Бабановой, исчезает из ее творчества и перестает тревожить души ее спутников. Призраки прошлого оставляют их. Их внутренний мир высветляется, теряет обостренный драматизм. Их взгляд становится менее напряженным, а на лицах часто появляется улыбка, которую так редко можно было увидеть у серьезных, сосредоточенных бабановских «детей» 20‑х годов. Для них начинаются новые времена.