В своем роде это было торжество мастерства актрисы, но мастерства холодноватого, не свойственного глубоко человечному дарованию Бабановой.

В этой роли актриса прибегает и к чуждой ей вообще откровенной стилизации в манере игры, прежде всего сказавшейся в намеренно искусственной тональности, в какой она подает текст роли, подчеркнуто скандируя стихотворную речь своей Дианы, словно стремясь этим снять с образа психологическую канву и перевести его в план чистой театральной игры.

Впоследствии подобный прием стилизации — хотя и в другой, более осторожной и мягкой манере — Бабанова применит к роли Раневской в «Вишневом саде» и к некоторым другим ролям позднего периода.

После Дианы Бабанова возвращается из мира классики на родную, близкую ей почву живой современности, в среду своих традиционных спутников.

В 1939 году она создает первый вариант образа своей максималистки Тани из одноименной пьесы А. Арбузова. На долгий срок эта роль становится центральной для актрисы. Ее Таня пережила военные годы и прошла через все послевоенное десятилетие, встречая горячее сочувствие у своей аудитории. В жизни одной театральной роли это — срок огромный для нашего динамичного времени с его быстро меняющимися формами в быту и в общественной психологии.

И, как всегда у Бабановой, успех ее Тани в зрительном зале этих лет был вызван не только талантливой игрой актрисы, ее чудесной способностью глубоко проникать в душевные тайники своих чистых духом маленьких героинь.

Ярче, чем кто-либо из ее современниц, ее собратьев по заманчивому и трудному искусству театра, Бабанова в Тане выразила тему человеческой верности, тему самоотверженной женской любви, с такой силой прозвучавшую в воздухе того времени, еще полном грозовых разрядов пронесшейся военной бури. Симоновское «Жди меня» в те годы тоже не оставалось лишь талантливым лирическим стихотворением. Это была своего рода клятва в верности, обращенная не только к близкому человеку, но и к самому себе, — клятва сохранить нетленным лучшее, что живет в тебе, что есть в каждом из нас и что должно когда-то победить в том большом мире, который мы называем человечеством.

Бабановская Таня и говорила об этом со сцены своим современникам.

Но такой Таня Бабановой сделалась не сразу. Вначале, когда пьеса Арбузова впервые появилась на афише Театра Революции, тема человеческой верности присутствовала в ней только в зачатке, преимущественно в ее первой половине. А во второй части пьесы Таня у Арбузова освобождалась от иллюзий своей детской любви к ветреному Герману и находила утешение в профессии врача и в новом чувстве, которое возникало у нее к случайно встреченному человеку.