История переработки драматургом всей второй части своей пьесы применительно к самостоятельному замыслу исполнительницы главной роли, да еще после того, как пьеса была поставлена и многократно сыграна, поистине должна быть названа уникальной.

Правда, и в новой редакции в финальной реплике Тани драматург оставил намек на возможность в дальнейшем каких-то более сложных ее отношений с Игнатовым. Но в исполнении Бабановой и этот слабый намек исчезал без следа.

Ее Таня не могла отречься ни от себя, ни от своей промелькнувшей счастливой молодости, ни от всего, что было ей когда-то дороже самой жизни. В судьбу таких цельных, самоотверженных натур, как Таня Бабановой, Германы приходят только однажды и остаются в ней навсегда.

Последней ролью Бабановой, в которой ее традиционная героиня появляется в своем непосредственном обличье, была ее трагическая Мари из пьесы В. Гусева «Сыновья трех рек» — бедное, потерянное дитя парижских бульваров, захваченное огненным вихрем войны.

После этой роли театральные спутники актрисы дают о себе знать только отраженно, через образы персонажей, далеких от них и по жизненной судьбе и по своему психологическому складу. Так было с ее одинокой, по-детски опечаленной Софьей Зыковой, ничем не похожей на ту суховатую, не в меру деловую и расчетливую женщину, какую мы знаем из горьковского текста. Так было и со многими другими ее героинями последних лет.

Особняком стоит в ее репертуаре этой поры роль Кей в пьесе японского драматурга М. Каору «Украденная жизнь», сыгранная Бабановой в 1959 году.

В этой роли она возвращается к ранней биографии тех своих «детей», которые начинали жизнь в старом, собственническом мире. На этот раз актриса прослеживает до конца судьбу своей героини, начиная с отроческих лет и кончая зрелыми годами. Шаг за шагом она показывает, как дух стяжательства и наживы, царящий в среде, окружающей Кей, разрушает живые ткани человеческой души, делает ее неподвижной и мертвой. С печалью Бабанова развертывает перед зрителем горестный свиток «украденной жизни» своей Кей. Ей жаль это погибшее, когда-то чистое прелестное существо. В жестоком, властном голосе хозяйки торгового дома актриса еще различает временами звонкие ноты ее юности. Она заставляет звучать их сильнее, чем это дано в тексте роли, словно стремясь разбудить свою Кен от тяжелого душевного сна…

Но исчезнувшие с театральной сцены спутники Бабановой неожиданно возродились в своем живом традиционном обличье в другом месте. За последние годы они переселились на радио и оттуда, спрятавшись за репродуктором, продолжают вести разговор с современниками своими по-прежнему чистыми, мелодичными голосами.