В тех же тонах ведет роль Бенедикта Симонов. Образ, созданный им, несмотря на условность комедийных положений, воспринимается зрителем в его человеческой простоте и внутреннем движении. Только временами в нем ощущается некоторая сухость и излишняя сдержанность.

Основное достоинство игры Мансуровой и Симонова заключается в том, что в комедийных образах они нашли элемент драматизма. Поэтому в центральной эпизоде комедии эти персонажи раскрываются в их человеческой сложности.

Но в остальных частях спектакль показывает по преимуществу только комедийную сторону шекспировского произведения. В нем преобладают тона незатейливой легкой шутки и забавного происшествия, слегка омраченного неожиданным драматическим конфликтом. В нем очень много от порхающего стиля мольеровской любовной комедии с ее танцевальными интермедиями, лукавым смехом и театральной иронией.

В комедии Шекспира, конечно, гораздо больше страстности и яркости человеческих характеров. Буйная веселость часто в спектакле уступает место сдержанной улыбке. Стилизованные образы, забавные комедийные происшествия часто заменяют столкновение характеров. Название комедии «Много шума из ничего» оказалось только наполовину оправданным в спектакле.

У Шекспира веселая шутка внезапно оборачивается тяжелой драмой, добродушные лица персонажей искажаются ненавистью, состязание в остроумии сменяется оскорблениями, руки хватаются за мечи: безоблачный день переходит в бурю. Это неожиданное превращение дружески настроенных людей в непримиримых врагов занимает центральное место в комедии. Здесь раскрываются характеры шекспировских героев — сильных, одержимых людей, которые быстро поддаются охватившей их страсти и в ослеплении начинают крушить всех и вся.

В спектакле очень мало от этого «шума», мало страсти и внутреннего движения. В нем побеждают безоблачные тона и внешняя занимательность комедийной интриги.

Вместо благообразного и серьезного отца Геро, который ведет себя у Шекспира с торжественным достоинством, на сцену Вахтанговского театра выходит старик с подчеркнуто комической внешностью. На его лице написаны добродушная глупость, он семенит тонкими ножками и с важностью носит большой отвислый живот. Этот глуповатый старик вызывает смех всеми своими повадками и поступками. Поэтому центральная сцена в церкви во время свадьбы теряет значительную долю драматизма. Горе Леонато, его ужас перед совершившимся утрачивает у исполнителя серьезный характер. Действие остается в тех же комедийных рамках, в каких оно шло до этой сцены. Так же комедийно разыгрывается и эпизод, в котором Леонато пытается ответить мечом оскорбителям его дочери. И этот момент вырастает в шутливый смешной эпизод, в котором лишь отдаленно звучат отголоски бури, пронесшейся в комедии Шекспира.