Но, к сожалению, не все зависело только от нас. Помню неприятную историю с Лукьяновым. Депутаты Союзного съезда, когда он еще функционировал, создали комиссию по расследованию дела ГКЧП и пришли ко мне с полномочиями Верховного Совета. Они требовали встречи со всеми гэкачеппстамп, и в первую очередь со своими бывшими коллегами. Я был против подобного вмешательства. Никакой пользы от него последовать не могло, а вред был вполне очевидный. Шел первый, самый трудный этап следствия — только-только начали устанавливаться контакты между следователями и подследственными, которые лишь начинали как-то осваиваться со своим положением. Я, как мог, оттягивал визит депутатов в «Матросскую Тишину». Но в один «не прекрасный день» они все-таки явились. И в дверях камеры Лукьянова разыгралась крайне неприятная сцена. Депутаты, их было, кажется, трое стали с важным видом задавать Лукьянову вопросы. Тот, как я и опасался, ужасно разнервничался. Он кричал им: «Да кто вы такие, чтобы с меня допросы снимать!» И они ретировались. А у Лукьянова случился нервный срыв, на фоне которого обострилась хроническая болезнь глаз. Родные принесли в изолятор для передачи лекарственный препарат, но его принять у них отказались, потому что он не значился в списке разрешенных. Я написал официальное письмо на имя начальника следственного изолятора принять у родных лекарство, тем самым взяв ответственность за применение препарата лично на себя.

Вместе с тем мы довольно скоро почувствовали, что определенным силам не нравится наша напористость в расследовании. Речь о скандале, связанном с публикацией в немецком журнале «Шпигель». О случившейся в прокуратуре «утечке» меня известил Президент СССР М.С. Горбачев. В телефонном разговоре он сослался на сообщение «нелегала». Информация, к сожалению, подтвердилась: уже вскоре весь мир читал показания гэкачепистов в изложении «Шпигеля».

В мемуарах «Крушение пьедестала» В. Болдин намекает, что утечку материалов, организовал… Генеральный прокурор России Степанков по заданию… Горбачева. Подобные домыслы невозможно воспринимать серьезно. Я не гожусь на роль человека, который пилит сук, на котором сидит. Ясно, что разработчики и организаторы скандальной акции ставили перед собой цель дискредитировать Российскую прокуратуру, добиться моей отставки, а затем и смены руководства следственной бригады.

Напоминая о том политическом давлении, с каким было принято решение о том, чтобы дело ГКЧП вела не прокуратура СССР, а прокуратура России, журнал «Огонек», самое авторитетное политическое издание перестроечных лет, писал, комментируя ЧП: «Невозможно больнее ударить по следствию! Публикация в «Шпигеле» дает шанс сделать послушной следственную бригаду, а быть может, даже вывести ее из игры. Сколько можно терпеть вызовы на допросы, потрошение документов, бесцеремонное заглядывание в тайники!»[5]