Бесконечная война
Бесконечная война
Завтрашняя война в десять раз превзойдет в бедствиях, вызванных Великой войной 1914–1918 гг.
Первая мировая война завершилась Версальским мирным договором. Он еще не был подписан, а советник американского президента Э. Хауз уже приходил к выводу, что Германия скоро отвергнет его и тогда, «несомненно, разразится новая война»[2392]. «Это не мир, — подтверждал, после его подписания, маршал Франции Ф. Фош, — это лишь передышка на двадцать лет»[2393]. Этот договор, указывал в своем выступлении в 1920-м году президент США В. Вильсон, посеял семена «следующей, куда более ужасной войны»[2394]. «Версальский мир не закончил борьбу, — подтверждал в том же году ген. А. Деникин, — а лишь приостановил ее и углубил непримиримые противоречия между двумя политическими группировками…»[2395].
«Страшные времена начинаются для Европы, — писал после наступления мира видный немецкий журналист Г. Кесслер, — духота перед грозой, которая, вероятно, окончится еще более страшным взрывом, чем мировая война»[2396]. Характеризуя этот «мир», Ллойд Джордж отмечал, что французские требования репарации «составляют постоянную угрозу европейскому миру»[2397]; что «подозрительность продолжает существовать между народами сильнее, чем до войны, ненависть между разными национальностями растет; повсюду делаются комбинации ввиду предстоящей войны…»[2398].
«В Европе все страны… не повинуются голосу рассудка, — приходил к выводу в 1920-х гг. Ллойд Джордж, — а потому европейские державы прибегают к средствам, которые могут лишь усилить то зло, против которого эти средства предназначены»[2399]. Уже в 1929 г. министр иностранных дел Германии Г. Штреземан отмечал в разговоре с британским журналистом, бывшим дипломатом Б. Локкартом: «теперь нам не остается ничего, кроме грубой силы. Будущее находится в руках нового поколения. Германскую молодежь, которая могла бы пойти к миру и обновленной Европе, мы упустили. Это моя трагедия и ваше преступление»[2400].
Вокруг Советской России, по словам Черчилля, к 1921 г. был возведен ««санитарный кордон» из живых национальных организаций»[2401]. А вооруженная борьба против нее уступила место Холодной войне. О степени ее ожесточенности говорили слова из сообщения американского посла в СССР Штейнгардта: «Здесь на высшем уровне властей присутствует сильный элемент Востока. Власти абсолютно не волнует чужое мнение со стороны, и они не подчиняются западной логике. Их этические принципы диаметрально противоположны тем, что существуют на Западе. Поэтому с ними невозможно вести дела так, как мы ведем дела с западными людьми. Они понимают только один язык, язык превосходящей силы, и если эту силу не применять, то они будут поступать по-своему»[2402].