— Я не художник, в конце концов… — пробормотала девушка, прикусив зубами согнутый в суставе указательный палец.

Меридит, сидящая на выбеленном прибоем бревне, подняла на мать сапфировые глаза.

— Это кто? — голос девочки был чистым, переливчатым, но все же с глухими сладкими хорсеттскими нотками — Мам, это кто?

Аталина обернулась — дочь протягивала ей старый рисунок, вытянутый из пластиковой папки. Прошлое, битое стекло… Железная перевязь сетчатых ограждений регионов. Стальная пыль…

— Это Нер и Эйра Барреты. Мои родители. Твои дедушка и бабушка.

Аталина взяла рисунок из рук девочки. Смахнула с бумаги пылинки — песчаные и стальные.

— Которые умерли? — Мередит потянула другой рисунок: возрождающийся Лаберилл, круглые дома, молодые сады, стройки… Скошенная трава регионов.

Аталина кивнула.

— Умерли, умерли… Не сиди на мокром дереве, Воительница!

— Почему?

— Потому. В заднице заведутся рыбы.

Перепуганная Мередит, соскочив с бревна, стала отряхиваться и визжать. Аталина расхохоталась. Поняв, что мать пошутила, обиженная девочка отвернулась, наморщив нос. Потом, повернувшись, посмотрела исподлобья.