— Нечестно! — крикнула, толкнув ногой песок — Так нельзя!

Аталина подхватила фыркающую дочь на руки.

— Ладно, мир. Мередит… ну все, прости! Не буду больше стебаться. Простишь меня?

Воительница молча пожала протянутую ей узкую руку с худыми, нервными пальцами. Потом обхватила Аталину за шею.

— Я тебя люблю, мама!

— И я тебя. Очень — очень!

От дочки пахло ягодами и ванилью — их с Рэндаром смешанный аромат. Волосы Меридит были черными, как густой мазут и вились в крупные кудри, которых не было ни у Аталины, ни у Корделла… Видимо, Нер все же оставил памятку о себе. Таким, милым и странным образом.

— Пойдем домой, дочь? Скоро вернётся папа, а на кухне у нас с тобой раздрай…

Собрав рисунки и уложив краски и карандаши в большую плоскую сумку, двинулись по направлению к дому.

Дел было много: приготовить ужин, немного прибраться к возвращению Корделла, замотанного, уставшего и счастливого в связи со всеми обновлениями городов. Потом она планировала уложить Воительницу спать и…

…рассказать ему, что сегодня утром проверочный тест подвёл её, окрасившись в красный тревожный цвет. Тревожный ли? Нет. Новый. Радостный! Цвет страсти и жизни.