Сон был настолько реален, что мне стоило трудов вернуться на грешную землю и отдышаться. Как был, так и остался патологическим ревнивцем, жалкий собственник, эгоист, единоличник! Потом я устыдился этого припадка, я все еще не хотел признавать его безоговорочной власти над собой, его права распоряжаться за двоих, все что-то пытался ему доказать.

Я продержался эту чертову неделю, и вот теперь новый сон.

Джеймс!!!

Что-то назревало, какие-то грандиозные перемены, я впервые за полгода вспомнил о его предупреждении: «Не опоздай!». Какого черта, Джеймс Мак-Дилан, пока ты стоишь тут и смотришь на чужие паруса, мечтая увидеть «Александру», пока ты ждешь, как прекрасная дева, принца на белом коне, он решит за двоих, он пожмет плечами и пойдет себе дальше, раз у тебя все прекрасно, как ты сам его заверяешь в каждом письме. Идиот, проклятый упрямец!

Незнакомая яхта на горизонте встрепенулась парусами, поймала слабый порыв ветра и пошла неспешно вдоль берега.

Я по-прежнему не знал, чего я хочу.

Но я точно знал, чего не хочу, и это мое «не хочу» перевешивало все «боюсь» и «не должен»!

Впрочем, я хотел жить, но в том-то все и дело, что не жил, так, скучал, тащился куда-то, что-то кропал в блокноте. Истина была в том, что за все свои тридцать с лишним лет по-настоящему я жил только год. Год, проведенный рядом с Мак-Фениксом. Ревновал, бесился, дрался, любил, сходил с ума, подставлялся под пули и под нож маньяка, но жил!

Я прошел в дом и достал из ящика стола сигареты. Я бросил курить в монастыре, мне пришлось пройти через маленький ад, но я был доволен собой, считая, что наконец-то поступил правильно, отказавшись от вредной привычки.

Вернувшись к океану, я сунул в рот сигарету и неторопливо прикурил, заслонясь ладонью от легкого бриза. С наслаждением, с какой-то даже извращенной нежностью затянулся, каждой клеткой тела ощущая возвращение давнего кайфа, силы бытия, горькое очищение и, точно никотин включил, наконец, мой мозг и мою храбрость, легкость от принятого решения.

Сигареты меня убивали. Но без этой ужасной привычки жизнь была неполной, так же, как неполной она была и без мяса. Правильной, но такой невкусной, хоть вой!

Пусть убьет. Когда хочет, хоть сразу при встрече. Пусть убьет и меня, и себя, умрем в один день, я не против. Это лучше, чем уступить его кому-то другому, и сидеть у разбитого корыта потому, что опять все просрал. Хуй вам всем! Отъебитесь от него! Мое!

Утром меня уже не было на острове. Мне опротивел этот пальмово-банановый рай. Я хотел домой, в Шотландию.

***

Добравшись с тремя пересадками до Глазго, я снял комнату на ночь, чтобы привести себя в порядок и выработать план действий. Мой героизм немного повыветрился в дороге, я сидел и думал, что умереть мы оба успеем, но лучше бы нам пожить долго и счастливо, в замке порядок навести, овец и лошадей прикупить, что он там еще хочет сделать на нашей земле? Рыб напустить в Лох-Эллер? Да ради Бога!