Я замер со счастливой улыбкой на лице, надеясь, что Катарина тоже все поняла и тень Риты не будет стоять, между нами. Бабочка снова взлетела и зависла возле моего лица. Она легонько коснулась моих губ, даря прощальный поцелуй и неспеша полетела прочь. Очень скоро она скрылась из виду оставив меня наедине с Катариной.

– Патрик, это действительно было? Как такое возможно? Здесь не бывает бабочек в апреле.

– Бывает. Здесь много чего бывает. Когда-нибудь я расскажу тебе что мне довелось пережить в этом городе и как на самом деле умер Хэтфилд.

– Вот как. Разве не ты его застрелил? – удивилась Катарина.

– Я, но мне помогли.

– Знаешь, после того что я услышала мне уже не хочется селиться здесь.

– Сейчас это снова самое спокойное место и надолго. Все уже в прошлом. Кстати, Хетфилд похоронен неподалеку. Здесь есть крошечное кладбище для таких как он. – Сказал я.

– Я знаю его. Горожане зовут его «Кладбище изгоев». Туда туристов водят. Оно появилось в 1903. Первым был похоронен Клаус Кюрш, плотник убийца, а потом цирюльник из «Синей бороды» и винодел, я уже не помню их имен.

– Да, я иногда забываю, что ты выросла здесь. Покажешь мне дом, где ты жила?

– Обязательно. Он все еще принадлежит мне. Отец так и не продал его, а мне было не до этого после смерти отца.

– А почему ты останавливаешься в гостинице? – спросил я.

– Патрик. – рассмеялась Катарина, – Там нет пентхауса, где можно устраивать вечеринки.

– Да, очень веский аргумент. Может у тебя и медаль есть «Почетный горожанин»?

– Господи, конечно, есть. – сказала Катарина, – Я получила ее в один день с Мариной Гордецкой, ты должен знай ее, она же подруга Риты.

– Да, мы близки с ней. Она жила у нас, когда Рита умирала. Если она сейчас в городе я должен навестить ее.

– Куда теперь? – спросила Катарина, когда мы вернулись в машину.

– Ты православная?

– Странный вопрос. – сказала Катарина, – Да меня крестили в православной церкви.

– А меня в католической.

– И что? Нам это как-то помешает? Не думала, что ты религиозен.