— А я чувствую! — мрачно отозвался Драко Малфой. — Можно, я стану привидением, чтобы не чувствовать эту мерзость?

Щеки Плаксы Миртл слегка затуманились, что обозначало румянец от смущения и удовольствия.

— Конечно, Драко! Только сначала вымойся в ванной для старост. А я приду туда поболтать с тобой.

— Поздравляю, Драко, — Блейз лежал лицом вниз, но его плечи тряслись от смеха, — тебе сделали предложение, от которого нормальный мужчина не может отказаться!

— Фу, мальчики, перестаньте пошлить! — Гермиона с трудом села и покачала головой. — Рон, как же вы с Гарри проделали весь этот путь на втором курсе?

— В двенадцать лет было легче — не так больно падать, и запахи были не такими кошмарными, — проворчал Рон, ощупывая шишку на макушке.

Малфой издевательски хмыкнул.

Рон немедленно ощетинился.

— Если попробуешь вякнуть что–нибудь насчет свинарника — получишь в морду, хорек!

— Великий Салазар! Сколько экспрессии, Уизли! Никто не собирается обсуждать жилище твоего семейства. Живите хоть в свинарнике, хоть в скворечнике!

Пока Рон соображал, можно ли считать последнюю фразу Малфоя оскорблением для своей семьи, Луна отозвалась своим обычным слегка мечтательным голосом.

— Знакомые моего папы говорят, что наш дом похож на скворечник.

— Лавгуд, вы с Уизли так подходите друг другу. Просто идеальная пара!

Блейз и Драко дружно расхохотались.

Рон, готовый порвать обоих насмешников на лоскутки, так и подскочил на месте.

— Все, хватит, посмеялись — и за дело. Миссис Марчбэнкс ждет нас, — поспешно вмешалась Гермиона.

— Меня никто не ждет, кроме решеток Азкабана, — проворчал Драко.

— Драко, вы, наверное, не понимаете. Но если мы нашли то, что нужно, вам будут благодарны и простят ваши прежние плохие поступки. Если вас и пошлют в Азкабан, то совсем ненадолго. Я попрошу судей за вас. И я могу отправлять вам туда посылки. Сладости и книги, чтобы вам было не скучно сидеть. И журнал «Придира» для того, чтобы вы всегда были в курсе последних достижений магической науки.

Драко открыл рот, что бы отшить эту наивную райвенкловку, но посмотрел в ее серьезные глаза и отвернулся.

— Там видно будет, — пробормотал он.