Сейчас правил Осина, Оселок сидел рядом с ним, а Полведра шагал впереди. Несмотря на возраст (хотя какой там возраст, сорока нет…) именно он и спросил:

— А что это там такое?..

Их дорога переваливала через очередной холм, а сзади из перелеска вдруг появилась группа конников, человек в пятнадцать-двадцать.

— Может, купцы?

— И все верхами?

Лилиан так не хотелось портить день, что она сначала даже не забеспокоилась. Но пауза затянулась, сердце как-то нехорошо забилось, так что когда она услышала ответ — она уже успела прикинуть сколько осталось до лагеря (около часа езды их темпом), что до верхушки около трех минут, но они не успеют…

— Госпожа. — вдруг сказал спокойным и чужим голосом ее вирманин. — Бери всех баб и уходите в перелесок. Попробуем их придержать.

В голове запульсировал нехороший звон. Сейчас и она увидела, что конники — совершенно не купцы, а какая-то разномастная вольница скверного вида. И разворачиваются они к ним. Отдых кончился. А ведь оставалось-то всего ничего! Так, есть минут десять.

Никаких иллюзий у нее не было. Такие группки разрозненных и чаще всего голодающих дезертиров не имели никаких тормозов — кроме грубой силы. "Быдло" с их точки зрения было обязано им повиноваться. А "быдло" — все, кто не мог дать им сдачи. Для этого сейчас у нее было недостаточно сил. Глупость наказуема.

— Все не успеем. — оказывается, ее голос звучит не лучше. — Ингрид. Дай мне быстро два сундука из под левой лавки и гоните к лесу. Не сможете — бросайте воз, уходите пешком, сколько пройдете. Ходить совсем нельзя только Салу. Прячьтесь.

Такой был спокойный день…

— И-эх. — вздохнул Полведра, боком спрыгивая с облучка. — Чой-та без парней оно, оказывается, помирать грустно.

— Тебя тоже касается. — буркнула Лиля, практически выдергивая сундучки из рук Ингрид.

— Не глупи, Графиня. Что, ты останешься, а Полведра и Оселок — бегать будут? Щас. Вон, рыбами своими командуй…

Лилиан не стала спорить, потому что была крайне занята. Она рявкнула:

— Осина! Ты даже не думай в героя играть, возница нужен! К лесу гони, живо!!!

Заплакал ребенок, но Осина, уперевшись своей стертой деревяшкой в порожек фургона, уже хлестнул лошадей. Лилиан открыла сундук и сунула сержанту арбалет, тетиву и плечи.