На следующий день в сумерках по земле пробежала небольшая тень, и я в страхе вздернул голову. Над нами высоко в небе скользило что-то треугольной формы, черное, плоское, бесшумное, и от этого еще более жуткое.

Тоже бросив взгляд вверх, Маура схватил меня за руку и сильно дернул, падая плашмя и увлекая меня за собой.

- Не двигайся, - прошипел он.

Мы лежали, затаившись возле так удачно подвернувшихся на пути редких кустов, отчасти скрывших нас из виду.

Тяжело дыша, Маура следил за удаляющейся за горизонт темной точкой; затем медленно поднялся, подбирая свой мешок.

- Что это было? – прошептал я, в ужасе передернувшись. – Это что, такие огромные птицы? И совсем го́лоса не подают...

- Это не птицы. Они из металла.

- Как... из металла? – не поверил я. – Они не живые?!

- Нет, конечно. Это как... такие летающие лодки, - попытался объяснить он. – Зато внутри них сидят вполне живые враги. Может, обычный дозор, а может, нас уже ищут. Надо спешить.

Некоторое время держалась вязкая тишина, прерываемая лишь противными скрипучими криками стервятников, давно уже охрипших от дымного воздуха, но все кружащих над пыльными просторами в надежде заполучить лакомый кусочек на ужин. Стервятники были настоящие, из плоти и крови, но от этого легче не становилось.

Вечерний ветер вновь принес с собой леденящее дуновение страха вместо бодрящей свежести. Подрагивая, я обвил себя руками и притянул ноги к груди в попытке согреться, так как наше рваное шерстяное одеяло я опять набросил на лежащего рядом. Есть уже не хотелось – хотелось пить, но именно воду надо было больше всего экономить.

Почти полностью прикрывая глаза, так, что сквозь щелки виднелся только сероватый туман, я щурился на контуры низких скалистых откосов слева от неглубокой ложбины, в которой мы затаились, и раздумывал о том, как чужакам удается так хорошо видеть мир сквозь их чрезвычайно узкие прорези глаз.

Со стороны моего спутника раздались какие-то приглушенные звуки, и я в тревоге поднял голову – мне показалось, что он плачет. Чуть придвинувшись и в уходящем дневном свете всмотревшись в его лицо, я с удивлением убедился в обратном. Маура смеялся.

- Что с вами? – громко прошептал я, боясь самого худшего.

Но смех затих, и глаза его были ясными.

- Ничего. Разборку в башне вспоминаю.

- Расскажите, пожалуйста... – замирая от ужаса, попросил я, так как сам заговорить с ним об этом не решался. – Что они с вами сделали?..

Он немного помедлил.