— Кхм, — смутился повелитель пространства, — то есть назначаете меня, как вы говорили, старшиной?

Глаза мэтра Раби засветились, широкая улыбка разлилась по его морщинистому лицу. Олег с Константином переглянулись. Во всех анекдотах, множество которых было рассказано в походе, старшина фигурировал исключительно как очень рачительный хранитель имущества отряда. Даже, можно сказать, слишком рачительный.

— Не видать нам больше мягких раскладных стульчиков, — прошептал Олег.

Константин со вздохом кивнул, соглашаясь.

Остальные мужики страдальчески переглянулись. Кому охота с боем выбивать свои же собственные стрелы или словно на базаре торговаться за поясные ремни, положенные тебе по уставу?

— Да уж, Андрей Николаич, удружил парням, молодец, — шепнул ему Константин.

— А ты давай, готовься, за тобой сейчас придут, — посмотрел на товарища полковник.

Тот скривился.

— Да не боись, будешь изучать предания и летописи, где есть даже упоминание про нас.

— Так, — очередные глаза зажглись фанатичным блеском, — сколько у меня времени?

— Чуть меньше суток, — прикинул полковник, — завтра утром уже выходим.

— Мне нужно рабочее место и двух писцов, чтоб выписывали то, что я помечу.

— Погоди-погоди, откуда я тебе возьму двух парней?

— Не парней, а писцов, главное, чтоб писали быстро. А где возьмёшь — не мои проблемы.

— О, обед, — прервал их спор Олег, который первый почуял аппетитный запах каши.

Наскоро перекусив, отряд принялся лениво переругиваться с мэтром Раби, который, не торопясь, входил во вкус хранителя отрядного общака. Константин, так и не доев свою порцию ушёл, ведомый худосочным пареньком, с синими от чернильных пятен руками.

Оглядев отдыхающий после обеда отряд, в котором не хватало лишь Шарпа с Сахарком, Андрей Николаевич посмотрел направо — туда, куда его влекло всё сильнее и сильнее. Последнее время полковник чувствовал себя металлической стружкой, которую неудержимо тянет к магниту. И чем решительней действовал полковник, чем большую ответственность брал на себя, тем сильнее чувствовался внутренний титановый стержень, проявившегося в нём после соприкосновения со светляком. Нет, он и раньше был крут и матёр, и своего полковника погранцов получил не за то, что штаны в штабе просиживал. Ученики и коллеги знали лишь то, что им можно было знать, не догадываясь в скольких заварушках как на территории родины, так и заграницей ему довелось поучаствовать. Бывало, он увлекал за собой свой отряд или бросал в бой взвод за взводом интуитивно зная, что это необходимо в данный момент. Его бойцы верили ему и шли за ним. И до сегодняшнего дня он ни разу не ошибся…