– Смирнов Михаил Дмитриевич.
* * *
– Ну что, Миш? Как тебе этот паренек показался?
– Ну что, Миш? Как тебе этот паренек показался?
– Хм. Сложно сказать. В бильярд он, по крайней мере, играет отлично.
– Хм. Сложно сказать. В бильярд он, по крайней мере, играет отлично.
– Только в бильярд?
– Только в бильярд?
– Не только. Я, Константин Николаевич, пока разговаривал с ним, все никак не мог отделаться от ощущения, что… э-э… Короче, чувство такое, что он старше меня лет на двадцать. Никакой скованности, никакого заигрывания или заискивания, никаких сомнений, что делает что-то неправильное. Общается со всеми спокойно, а если и изображает смущение, то уже через секунду-другую снова-здорово. Да еще досадует время от времени на чью-нибудь непонятливость.
– Не только. Я, Константин Николаевич, пока разговаривал с ним, все никак не мог отделаться от ощущения, что… э-э… Короче, чувство такое, что он старше меня лет на двадцать. Никакой скованности, никакого заигрывания или заискивания, никаких сомнений, что делает что-то неправильное. Общается со всеми спокойно, а если и изображает смущение, то уже через секунду-другую снова-здорово. Да еще досадует время от времени на чью-нибудь непонятливость.
– Удивительно, да?
– Удивительно, да?
– Да. Есть такое.
– Да. Есть такое.
– А раз есть, значит, будет тебе, Миша, от меня отдельное поручение.
– А раз есть, значит, будет тебе, Миша, от меня отдельное поручение.
– Какое?
– Какое?
– Присмотрись-ка ты к этому пацану. Хорошенько так присмотрись.
– Присмотрись-ка ты к этому пацану. Хорошенько так присмотрись.