– И которая из них Красная башня? – спросила Дина.

– Неизвестно, – пожала плечами Деора. – Может быть, это одна из разрушенных. Хотя, теперь появилась надежда, что еще полторы тысячи лет назад она была цела. Известно лишь, что у каждой из башен был свой цвет. Но какая из них и где – загадка. Сейчас все они одинакового серого цвета.

– И стоят уже четырнадцать тысяч лет, – поразился Блас.

– Три из девяти, – напомнила Деора. – Да и те уже довольно ветхи.

– И как мы будем их искать? – спросил Олк.

– Нам должен был помочь Гига, – вздохнула Деора. – А теперь мы будем об этом думать сами. Или надеяться на помощь Ласая. Если он нас, конечно, сам разыщет. Но это все будет завтра. А сейчас давайте спать. Мы уже заболтались.

– Ты слышала? – прошептала Йора, пихая локтем Гаоту. – Мы здесь потому, что мы были там. Да-да. Там, где было написано это слово – Красная башня. Зачем она нам?

– Затем, – пробурчала с другой стороны Дина. – Для коллекции. Вот ведь, чтобы мне лопнуть. Взрослею на глазах. Еще год назад не удержалась бы и ляпнула бы вопрос про Белый Круг. А сейчас промолчала, почесалась и даже не покрылась волдырями от нетерпения. Что делать-то будем?

– Спать, – прошептала Гаота.

– Вот, – сунула ей в руки одеяло Йора. – Я, если что, собираюсь спать прямо на этой траве.

– И я, – согласилась Дина.

– И я, – прошептала Гаота.

Или подумала.

В этом таинственном лесу, наполненном жизнью, который встретил их безмолвием и тревогой, она казалась сама себе крохотной пичугой. Но даже крохотная пичуга способна запеть так, что ее услышит весь лес. А может ли она запеть так, что ее не услышит никто, а она услышит каждого?

И Гаота, впитывая в себя каждую крупицу лесного бытия, каждое мгновение его внимания, настороженности, интереса, пренебрежения, презрения, тревоги, страха, ненависти, спокойствия стала снова лепить все тот же крохотный шарик, который уже давно лепила в дальнем городе Нечи, пока он не прилип к ее большому пальцу правой руки. После этого она щелкнула пальцем и отправила шарик в ночное небо, где он разбежался невидимой магической волной во все стороны. И уже засыпая, Гаота разглядела и двоих насторожившихся лесных путников в десяти лигах к западу. И два десятка чужаков в полутора десятках лиг к северу. Чужаков, уходящих туда же, на север. И четыре башни, который выделялись на фоне встревоженного леса как выделялись бы бездонные колодцы на выметенной до последней соринки огромной площади…

* * *

– Этого не может быть, – донесся до Гаоты сквозь сон голос Деоры.

– Я тебя уверяю, – с легкой усмешкой отозвался голос незнакомца. – Один или одна из твоих подопечных просматривал перед сном Бейнский лес, как будто он был нарисован на холсте, а исследователь завис над ним с лупой. Причем, рассматривал со всей осторожностью. Я-то с трудом почувствовал этот взгляд, Гига мне вовсе не поверил, да и ты, будучи рядом, ничего не ощутила. Уже одного этого хватит, чтобы я забыл о всех сомнениях и отправился в Стебли учить этих детей. Хотя бы потому, что мне самому есть чему у них поучиться.