– А вот мать… – задумался Ласай. – Она ведь, кажется, из высших? Но из отверженных?

– Я не знаю, – призналась Гаота. – Мы не успели поговорить о ее предках. Все, что у меня от нее осталось, ее меч.

– Родовой меч, – пробормотал Ласай. – Выкованный не в этом мире. Один из десятка подобных ему. Великая редкость. И не украден, поскольку такие редкости не воруются. Их нельзя использовать. Это как нацепить себе на лоб ярлык, что я вор.

– Это ее меч, – прошептала Гаота.

– Значит, она была единственной наследницей высокого рода, – заметил Ласай. – Иначе бы меч достался сыну. Что бы мы по этому поводу не думали. Значит, не чистокровная…

– Увы, – развела руками и хмыкнула Гаота. – Впрочем, какая разница?

– Не скажи, – покачал головой Ласай. – Разница есть. И не в том смысле, что мы тут блюдем чистоту крови. Этой ерунды не осталось даже в Фоскаде, да упокоятся его руины. Нет. Разница в том, что все должно находить объяснение. То, что ты сотворила, я объяснить не могу. Ты стала частью леса. Не только духом, а духом и плотью.

– Так может, я тоже олти? – спросила Гаота.

– Нет, – покачала головой Деора.

– Нет, – сказал Ласай. – Пожалуй, я бы сказал, что тебя нет.

– Меня нет? – удивилась Гаота.

– Сказал бы, – повторил Ласай. – Если бы не стал свидетелем произошедшего с тобой. Пожалуй, завтра я не поверю себе сегодняшнему. Сочту это видением. Мороком. Знаешь почему? Потому что это невозможно.

– Что невозможно? – прошептала Гаота.

– Невозможно живому человеку раствориться вместе с одеждой и оружием, – прошептал в ответ Ласай. – Даже в бейнском лесу. Даже в упоении силой и могуществом, которым нет предела. Ты ведь не демон?

– Нет, – испугалась Гаота.

– Точно не демон, – улыбнулась Деора. – Четыре предела Стеблей почти два года назад ее неплохо прожарили. Если бы она была демоном, то вся бы изошла на угли. Ну или бы так и не вошла в пределы Приюта окаянных.

– Окаянных… – задумчиво повторил Ласай. – Какое дурацкое прозвание. Окаянных. Выходит, что подлых? Нет. Проклятых? Может быть. Но не более, чем прокляты все прочие, что ходят по земле Арданы. Кто дал это название?

– Я не могу сказать точно, – откликнулась Деора. – Но вроде бы по словам Брайдема так Стебли обозвал нынешний Ата Храма Нэйфа.

– Тогда уж приют обреченных, – пробормотал Ласай. – Или гнездо обреченных. Но обреченных не в том смысле, что приговоренных к незавидной участи. А обреченных к участию в битве.

– К участию в битве? – переспросил, прокашливаясь, Брок. – В какой еще битве?