– А если мы не проникнемся? – сдвинула брови Гаота.

– И что? – скорчил недовольную гримасу Гига. – Страшного с того ничего не случится, только и хорошего-то ведь тоже. Это как… песню петь с набитым ртом. Или с залитыми воском ушами. Может, что и получится, только вряд ли.

– Ну? – прислушиваясь к ночному лесу, Гаота посмотрела на Йору, которая застыла с открытым ртом. – Ну ладно, мы с Диной не имни, а ты-то? Проникайся!

– Ты как раз имни, – прошептала Йора. – Ты же маола. Пусть и наполовину. А Дина так вообще ведьма.

– Ведьма-неведьма, – недовольно пробурчала, зевая, Дина. – Защипали вы меня уже этой ведьмой, и что с того? Хоть бы сказали, что надо делать… Гига!

– Слушай, смотри, дыши, впитывай, – слово за словом отчеканил Гига, отмахнулся от подруг и зажал глаза руками, словно его самого второе указание не касалось вовсе.

– Сейчас, – вдруг прошептала Йора. – Сейчас… Только одежду жалко. Одежду.

Девочка потянулась к завязкам, чтобы расшнуровать котто, но замерла на полпути, и вдруг осыпалась то ли песком, то ли пеплом. Обмякла, потеряла форму, расплылась чем-то воздушным и легким и одновременно с этим ожила, зашевелилась, зашуршала, зашелестела и взмыла в воздух тучей ночных мотыльков.

– Твою же мать… – в изумлении разинула рот Дина. – Так она и в живое может? И что теперь? А если птица? Или искра от костра? Или летучая мышь? Что тогда? А если ветер ее развеет? Как она собирать себя станет?

– Мы ей и поможем, – поежилась Гаота. – Если получится. Хотя бы одежду не порвала. Нам-то делать что?

– Ты вспомни, – прошептала Дина. – Вспомни, что говорил Ласай, пока мы шли по лесу. Что он говорил?

– Ловите взгляды, – пожала плечами Гаота. – Я пыталась, только поймать мне ничего не удалось. Какие взгляды-то? Или у деревьев глаза есть?

– А ты представь, что есть, – прошептала, зажмуриваясь, Дина. – Представь, что они на тебя смотрят. Деревья. Птицы. Трава. Звезды. Он же помогает, неужели ты не чувствуешь? Лес помогает!

– И что? – не поняла Гаота. – Ну да, силушки вокруг столько, что хоть залейся ею. Но разве она для нас?

– А есть разница? – спросила, прошелестела, просвистела, прошуршала Дина, поднялась, сбросила рубаху, порты, исподнее и, в чем мать родила, пошла к черным зарослям. Пошла прямо через костер, но не по углям, а по воздуху, переступая по чему-то невидимому в паре ладоней над землей.

– Ведьма… – выдохнула Гаота и вдруг засмеялась. Негромко, но уверенно, как будто и в самом деле что-то поняла про сгустившуюся вокруг тьму и про деревья, стоявшие черные колоннами вокруг бивака, и про невидимые ручьи под мшистым ковром, и про листья, и про траву, и про птиц, и про зверей. Они все были близко. Тыкались носами в локоть, дышали в висок, гладили по затылку.