– Почему ты не сражался?

– Глупо противостоять Судьбе, – глухо ответил гвардеец и медленно поднял руку, касаясь кнопки разгерметизации шлема. – А сегодня она на вашей стороне.

Его лицо сразу показалось мне знакомым. Схожие черты я наблюдал совсем недавно, буквально на днях. В голове как будто щелкнуло – вся память брата, вся, а не её жалкие осколки, вся память хлынула в мой разгорячённый адреналином мозг. Пошатнувшись, я слегка ошарашенно хлопнул глазами, переваривая массив информации, и вздрогнул. Слишком много там оказалось такого, что требовало моего внимания.

Мой шлем также покинул своё место. Обоняния коснулся резкий флёр смрада войны – тошнотворная смесь запахов пролитой крови, палёной плоти, человеческих выделений, металла и гари…

Но всё таки я усмехнулся и слегка склонил голову, отдавая должное своему врагу:

– Для меня честь приветствовать вас, Нобуо-сан. Отныне вы – мой пленник.

Человек в МПД невозмутимо поднял на меня пустой, ничего не выражающий взгляд.

– Мои люди не отступят, – категорично сказал он, вынимая пистолет из кобуры и протягивая его мне рукояткой вперёд: – А я не отдам приказа о сдаче.

– Тогда зачем мне оставлять вас в живых, Нобуо-сан? – спросил я, протягивая руку за пистолетом. – Зач…

Нельзя недооценивать своего врага. Ведь способ победы – это вопрос чести. Но, когда речь заходит о чём-то слишком важном, люди зачастую готовы пожертвовать чем угодно.

Война – это путь обмана…

Крутанув пистолет на ладони, словно заправский ковбой, Такэда Нобуо грациозно и плавно сместился вправо, направил на меня пистолет и утопил спусковой крючок.

Очередь миниатюрных плазменных шаров ослепительно полыхнула перед моими глазами, и мир погрузился во тьму…

* * *

– Отец, ты уверен? Мы рискуем из-за непонятной прихоти! На кону репутация и благосостояние рода!

Токугава Нэо молча кивнул, подтверждая свой приказ, и отключился, оставив старшего сына перед молчаливым чёрным экраном терминала связи, установленного внутри командно-штабной машины «Ланкастер-7000М».

Взъерошив волосы на своём затылке, Тенри всё же встал из глубокого и удобного кресла и вышел наружу, к ожидающим его офицерам родовых войск.