– Я ей не доверяю. Она клянётся в преданности Джовите, но работает на язычницу.

Диана вопросительно взглянула на Хермэнуса, и тот поведал:

– Камень, что нашёл один из солдат. Он принадлежал Сагитте. В Землях за Башнями монахиня промышляла сбором языческих реликвий для какой-то ведьмы. И ей ты желаешь довериться?

– Погоня затягивается, поэтому принципы расступаются перед конечной целью.

– Этими словами ты обрекаешь смерть наших товарищей на бессмысленность. Один из них отдал жизнь в бою с язычниками, а спустя две недели ты говоришь, что не зазорно и сотрудничать с безбожниками.

– Ты слишком упрощаешь, – прозвучала явная злоба в голосе. – И насчёт Сагитты, и насчёт моего к ней отношения. Я не сомневаюсь в её истовой вере и прекрасно вижу проступки, граничащие с ересью. За них её будут судить, но после, и судьёй буду не я.

Хермэнус нахмурился и промолчал. Он многое желал сказать, но время было совсем неподходящим. Ангелы обратились взглядами к почти завершённой могиле.

Сзади подошёл Мариус и обратился:

– Примипилия?

Женщина обернулась к громадному ангелу. Тот показал командующей изрубленный щит и сказал:

– Это Ваш трофей, я хотел справиться касательно его судьбы.

– Мне он не нужен. Сломай его и сожги.

– Щит приметный. Многие о нём наслышаны и легко признают его владельцем Ратибора. Если турич всё же сгинет в тоннеле, щит станет единственным доказательством, что мы сможем предъявить Джовите.

– Оставь себе, если хочешь. Ратибора я схвачу, чего бы мне это ни стоило.

Диана оставила Хермэнуса с Мариусом и подошла к могиле. Воздав почести, воительница вскоре отошла в сторону и воззрилась наверх. Молния осветила вершину горы – Диане не терпелось преодолеть её. Чувствуя это, подчинённые наспех простились с товарищем и приготовились к полёту.

– Полетишь первой, – приказала Диана Сагитте.

Протестовать не было возможности, так что монахиня оторвалась от земли и полетела сквозь дождь и темень.

Но желаниям Дианы не суждено было сбыться. Ветер усилился, гроза заискрила молниями над самыми головами. Даже могучие воины познали на себе тяжесть полёта, чего говорить о простой монахине. Сагитта чувствовала слабость в крыльях, но боялась просить Диану о привале. На счастье, вразумить командующую взялся Хермэнус:

– Надо приземлиться, – раздался хриплый выкрик офицера. – Этот полёт нас погубит.

– Нам негде укрыться, так что придётся продолжать.