Поменяв подход, маг выровнял свечение и теплоту сферы. Творить заклинание бессознательно было непривычно, словно ходить вслепую. Однако Лаэлус обнаружил, что справляется. Одновременно он мог черпать нужное количество энергии, следовать за непостоянными потоками и сторониться накатывающих волн.

Вдруг Лаэлус осознал, что совсем позабыл о несении караула. Отчасти виной тому была увлечённость, но отчасти и кое-что другое. Раньше боевой маг мог творить заклинания, сражаясь, вплетая магию в боевые пируэты. Сейчас же, деля внимание между источником и заклинанием, он вряд ли сумел бы хоть шагу ступить. На глаза, уши, ноги и крылья попросту не хватало контроля.

Прервав колдовство, Лаэлус почувствовал себя, словно после транса. Такое с ним было во время бытности неофитом, осилившим первые в жизни чары. Зато это был редкий опыт с диким эфиром, не закончившийся травмами, болями и чувством бездарности. Хоть процесс и оказался утомительным.

Рассчитывая попрактиковаться позднее, Лаэлус взял перерыв. Окинув взглядом спящих товарищей, маг поднялся и забрал лежащую в стороне сумку. Вернувшись на свой пост, ангел достал конфискованный у Сагитты артефакт. Когда монахиня заметила этот причудливый камень, то схватила его с почти что одержимостью.

Неправильной формы оникс с синими созвездиями в глубине. Лаэлус столкнулся с некромантией, о коей знал лишь то, что она запретна. Изучая артефакт, ангел в какой-то момент обернулся на шорох. Проснулась Сагитта, приподнялась и перевела взгляд с мага на камень в его руках.

Лаэлус жестом подозвал монахиню к себе. Та подошла и села рядом.

– В поселении мне не представился шанс допросить тебя подробно. Сейчас, раз уж тебе не спится, я задам несколько вопросом. Прежде всего, скажи, что это?

– Артефакт ведьмы, на которую я работаю. Он хранит некротическую энергию – это всё, что я могу сказать о камне.

– Хранит энергию? Если некромантам нужны подобные сосуды, значит, они не способны использовать эфир?

– Он для них не годится.

– А ты, выходит, соображаешь в магии?

– В моём аббатстве преподают теорию заклинаний.

Лаэлус покрутил в руках кусок оникса и произнёс:

– Необычное открытие. Изучая шаманизм нандийцев или волхование туричей, наши маги с удивлением обнаруживали, что энергией для этих языческих практик служит тот же эфир, что и для чистой ангельской магии. Предположительно, забытое громословие драконидов тоже несостоятельно без эфира. А некромантия, стало быть, исключение?

– Многого мне узнать не удалось, – опустила взгляд Сагитта, – но я выяснила, что некротическая энергия крайне редкая. Её источники скудны и малочисленны – некроманту потребуется месяцами копить силы для простейшего чернокнижия.