– Супружеская любовь не на бумагах держится, – сказал Бэюм.

– Я же ясно выразился, что опасения мои иррациональны, но навязчивы.

– Иррациональны… давно я не слышал от тебя таких заумностей.

– Я из приличного сословия, могу себе позволить высокий лексикон.

– Думал, ты забыл его, когда Карф учил тебя чистить выгребную яму.

Троица посмеялась. Наступила негласная очередь Ратибора поведать о себе. Тему ему подкинул орон:

– А у тебя, Ратибор, – пробубнил Бэюм с трубкой в зубах, – есть супруга?

– Нет.

– А кто тогда на умбоне твоего щита?

– Откуда ты понял, что это женщина? – изумился Игун. – Если бы Ратибор сам не сказал, я бы продолжал думать, что это бог войны.

– У неё женские черты.

– Где вы их разглядели…

Бэюм отмахнулся и жестом предложил Ратибору продолжить. Тот объяснил:

– Это моя сестра. Выбор для умбона необычный, но сложилось так, что она для меня всю жизнь была заступницей. А супруги у меня никогда не было.

Турич сделал паузу, по которой собеседники многое поняли. Ратибор решил, что скрывать нет смысла:

– Была одна… дочь купца. Я и сам в молодости думал заняться торговлей – пойти по стопам родителей. А родители мои были одними из немногих купцов, кто плавал к нандийцам.

– Как они умудрялись торговать с нандийцами? – спросил Игун, – Туричи же постоянно с ними воевали?

– До войны, что развязал Джовита, мы мирно соседствовали. Случалось, что на границе случались стычки, то нандийцы устраивали набеги, то туричи. Но и вожди, и князи закрывали на это глаза. Впрочем, плавать в тех местах было опасно. Родители всего однажды брали меня с собой, когда я уже почти стал взрослым. Всю дорогу я в числе охраны стоял на часах. Не отходил от борта, следил за берегом, искал засады. Один раз мы остановились и расстреляли шайку разбойников, что притаилась в камышах. В тот день я впервые убил… наверное. Я пустил стрелу – она исчезла в камышах, где началась возня. Я продолжил стрелять, не зная даже, попадаю или нет.

– Это были нандийцы?

– Нет, туричи. Мы уже несколько дней плыли через земли нандийцев, но наткнулись на банду сородичей. Они собирались подойти к ладье на плоту. Когда мы их расстреляли, плот выплыл из камышей – на нём лежало пять трупов и двое раненых. Мой отец приказал не тратить стрелы и взялся за багор.