– Дурная весть? Что ж, рассказывай, что нового натворил Джовита?

– Тебе известно его имя, владыка?

– Мне многое известное. Известно, что он правит Пятью Землями, что обманом взял туричей в рабство и стравил с нандийскими вождями.

Ратибор вспомнил слова Моконы. Похоже, богиня сильно недооценивала, сколько выведал её супруг. По молчанию собеседника Тур догадался, о чём тот думает.

– Любой, кто заходит в терем, рассказывает мне всё. Я знаю, что умер пять веков назад. Я знаю, что Бриславия уничтожена Кэрмедеей, знаю, какое прозвище дали богине. Знаю, во что выродились симурги, знаю, что осталось лишь Пять Земель, отгородившихся от исполинов и демонов Башнями. Мои родичи ничего не знают о реальном мире и думают, что я разделяю их неведение.

– И каково знать всё это? – с трудом выдавил Ратибор.

– Невыносимо. Я живу с последствиями своих ошибок. А их я совершил достаточно. Уже минуло достаточно времени, чтобы результаты моей глупости растворились в прошлом, но их отголоски всё ещё мучают невинных. И я во всём виноват.

– Ты защищал народы от исполинов, владыка, а погиб из-за предательства.

Тур по-отечески улыбнулся. Всего на секунду, после чего его лицо приняло прежнее выражение смиренности и раскаяния.

– Я так понимаю, ты пришёл сюда за помощью. Ты преодолел немыслимый путь в надежде отыскать покровителей, получить благословение, совет и магические дары. Ты желал вернуть сородичам их богов, легенды о нашем геройстве, и гордость звать себя сыновьями Тура. Но я мало чем способен помочь.

– Я не понимаю, владыка.

– Ты хотел, чтобы туричи бились с Джовитой с моим именем на устах. Но я не герой, каким меня иной раз величают.

Тур сокрушённо закрыл глаза, и от этого комната погрузилась во тьму. Когда мрак рассеялся, Ратибор обнаружил, что они с богом очутились на одинокой скале, что возвышается в центре чудовищного смерча. Огромные массы воздуха кружились вокруг, не причиняя вреда сидящим. Колоссальная сила вырывала валуны из скальной породы, но даже не колыхала волос в бороде Ратибора. Бурю пронзало насквозь молниями, которые неистовый ветер скручивал в спирали.

Тур окинул взглядом творящийся кошмар, вопль самого неба. Вид у бога сделался гораздо более величавый, в сердце смерча Тур стал самим собой.

– Я расскажу тебе, как всё было, – изрёк владыка отчётливо, не повышая при этом голоса. – От этой истории у меня ноет сердце, но я желаю сохранить лицо. Уж прости, но посреди этого хаоса мне спокойнее, здесь меньше вероятности, что я размякну.

Над головой расползлась ветвистая молния. Тур отвлёкся полюбоваться её узорами, после чего начал рассказ: