Блондинчик шел прямо ко мне, легко и непринужденно. Не дергаясь, не извиваясь, как положено было марионетке с запутавшимися нитями. Ступал ровно, смотрел прямо и улыбался, гнида…

Поудобнее перехватываю кочергу для замаха. В голове пронеслась строчка подзабытого интернационала: «это есть наш последний и решительный бой». Оно может и последний, только жизни свою я продам подороже.

Тварь приближается, с каждым шагом все ближе и ближе. Кажется, ее и вовсе не заботит отведенный для удара прут.

- Иди ко мне, красивый, - беззвучно шепчу одними губами и бью прямиком в голову. Получи, тварь! Крюк легко входит в голову, словно внутри находятся не кости черепа, а податливая глина. Блондинчик мигом обмяк и завалился на пол, весом тела выдернув из липких ладоней кочергу.

И это все? Смотрю на распростертое тело и не верю в происходящее. Неужели неведомую тварь из глубинных складок времени столь просто убить? Обыкновенной кочергой?

Пинаю с размаха в бок – ноль внимания. Поднимаю кочергу и пытаюсь выдернуть из головы – бесполезно: крюк плотно застрял в ране. Прикладываю усилие и дергаю сильнее - башка блондинчика безвольно мотается, но кочергу не выпускает. Да что б тебя, скотина из запределья!

Только сейчас замечаю, что нет крови, не единой капельки. При таком-то ранении целая лужа должна набежать. Веду прутом в сторону, чтобы лучше видеть лицо существа: совершенно спокойное, ничего не выражающее. Мужчина устал и прилег поспать, не иначе.

Извини, тварюга, но орудие свое тебе не оставлю. Кто знает, какая хрень может скрываться в этом доме, а вторую такую кочергу могу и не найти. Ногой наступаю на голову лежащего, перехватываю рукоять поудобнее и … тварь резко открывает глаза. Это было столь неожиданно, что я шарахаюсь назад, спотыкаюсь. Заваливаюсь на спину, не в силах сохранить равновесие. Перед глазами мелькают потрескавшиеся стены, потемневший от времени потолок, деревянные балки.

А потом приходит дым, много едкого дыма, выбивающего слезы из глаз. Я снова сижу на стуле в знакомой комнате, напротив меня Элеонор, целая и живая с головой на шее. Только глаза ее прикрыты – девушка прибывает в отключке. Между нами на столике стоит чаша с тлеющими растениями. Хватаю кружку с остывшим чаем и обильно заливаю источник вонючего дыма. Встаю на ватные ноги и двигаюсь прямиком к окну - открываю створку нараспашку.

О да, с наслаждением втягиваю морозную свежесть. За окном привычный пейзаж: занесенная снегом земля, очищенные дорожки парка и музыка, забивающая гул голосов. Вселенная, до чего же рад слышать эти звуки!