— Ты как дополз-то вообще? — сжимал его руку Йован. — Чёртова Тара! Я больше никогда не отдам тебя этой безразличной сучке. Она должна была остановить тебя, отвезти тебя в резерв, эвакуировать, твою мать! Я вот целый, ни царапины на этот раз. Посмотрел, что тут происходит, и не полез. И мне не стыдно. А ты на кой чёрт полез? Решил, что ты герой какой-то? Хренас-два! Неужели я тебя так плохо учил? Ладно-ладно, только дыши. Не сержусь я. Ты молодец, малой, держись, скоро мы вытащим тебя отсюда и увезём в хорошее место, где тебя подлатают. Вот, поверни чутка голову, смотри, больше такого никогда не увидишь!

Лиам смотрел. В тело Дэвана забивали какие-то колья похожие на старые, железнодорожные, они были покрыты затейливыми письменами. Его резали и расчленяли клинками необычной формы, распыляли на него огонь, окропляли кислотой, оборачивали цепями и нитями, читали над ним слова на неизвестных языках. Пока от тела, которое занимал бог, не остались лишь черные комки пепла. Потрёпанные контрмаги суетились как муравьи, заворачивали останки в белые тряпки, складывали в каменные коробки и грузили в ящики, расписанные причудливой вязью.

— Подружка твоя лысая стоит, ругается! Аристократка она или кто? Думал, я не знаю про ваши шашни ночные? Ну, у тебя и вкус. Хотя… кто бы говорил, да? В приницпе, через это херню все проходят. Всем же интересно… ну… как там дела обстоят не у наших баб, а у других. Камеры бы хоть отключал, школяр зелёный! Башку ему оторвала! Руками оторвала, видел? А говорили пацифистка… Чего сразу её не позвали, раз она могла разобраться тут со всем? Охренеть просто. Орёт вон, говорит, что не вернётся уже божонок этот и чтоб мы тело в покое оставили. Мол, не по-христиански так. А наши парни-то простые, на всякий пожарный — раскидают останки этого ублюдка по всей Цепи, в океанах, трясинах и вулканах так, что он больше никогда не соберётся в кучу. И не дадут ему сбежать туда, откуда он пришёл, и повторить всё снова. Прикуют его цепью к телу, сделают его могилой. Так он и будет гнить до конца всего сущего, если магические печати выдержат. На несколько веков точно хватит. Надеюсь, он всё это будет чувствовать. Террорист хренов! Последователей его тоже дожмём, даже памяти никакой не останется. Дыши приятель. Всё кончилось, приятель, мы победили. Город выстоял. Сейчас поедем отмечать. Знаю я один кабак…

Голос Йована стал слабеть. На этот раз, на сербе, и правда, не было и царапины. Это хорошо. С ним всё будет в порядке. И Уна тоже в порядке. Все в порядке. Он может идти.