– Уважаемый магистр, я не знаю, что находится в повозках, но готов все это приобрести за семьдесят тысяч, – нанес пробный удар толстый.

– Вы просто не представляете, мой друг, что может отдать народ за всенародную невесту. Это вам не бедная дочь какого-нибудь барона или графа, за которой дают гораздо больше, чем предлагаете вы. И поэтому понятно стремление моего ученика стать миллионэ́ром. Ведь невеста является принцессой. – Магистр парировал легко и удвоил ставку, при этом попытался провести болевой прием на руку, прячущую карты.

– Да вы шутите, магистр, – спокойно возразил соперник, уйдя от болевого и делая подножку. – Даже за дочкой короля не дают миллион.

Оба были в своей стихии и обменивались первыми ударами, проводя разведку боем. Как показали дальнейшие события, это были титаны торговли. Оба находили веские аргументы и контрдоводы, обосновывая свою цену. Оба совершили по шесть подвигов Геракла на почве торговли, показывая чудеса изворотливости и красноречия. Несколько раз дело чуть не дошло до рукопашной.

Толстяк божился, что он очень беден и еле сводит концы с концами. Но я подумал, что он не смог свести концы только потому, что они очень длинные. Кричал, что магистр хочет его разорить и пустить по миру его детей, и еще громче кричал: «Детей пожалейте!» – потрясая при этом кулаками.

Ганга сидела с открытым ртом, переводя взгляд с одного на другого. Фома невозмутимо варил кашу, забытую орчанкой. Гради-ил ушел в медитацию. Никто не заметил, как на берег вылезла Краля и подставила брюшко для чесания. Я не задумываясь, поглощенный созерцанием мастер-классом, чесал ее.

За то время, что шел торг, я узнал много нового. Оказывается, магистр был сыном барона и служанки-идриши. А толстяк – сыном поварихи и какого-то графа. Оба бастарда учились и содержались в одном приюте и били друг друга в детстве. Все это они припомнили в ходе перепалки. Толстяк несколько раз вставал и делал вид, что уходит, а магистр останавливал его, делая новое предложение. В конце концов они сошлись на ста десяти тысячах.

– Сто десять тысяч, Ирридар, минус мои пять процентов, – повернулся ко мне довольный магистр. Он весь вспотел и был взъерошен, как облезлый орел после схватки, общипанный, но непобежденный.

– Я согласен, если к этим тысячам уважаемый снабженец добавит эти пять процентов, – как можно спокойнее ответил я.

– Ни в коем случае! – тут же возразил толстяк и возмущенно посмотрел на меня, как будто я украл у него эти пять процентов и пустил по миру его детей.

– Ну нет так нет, – вздохнул я. Сделал вид, что зеваю, прикрыл рот ладонью и огорошил обоих известием: – Значит, сделка не состоялась.