– Приплыла.

– Я не позволю тебе взять ее в жены! – очень твердо заявила Ганга, уставившись на меня глазами-щелками и показав клыки.

– Да я и не собираюсь, – с удивлением посмотрел я на возмущенно задышавшую девушку. – Надо же придумать такое! Кстати! А на чем ты будешь добираться? Ведь свои повозки ты продала.

– А подумаешь! В твоей поеду, – отмахнулась девушка и как ни в чем не бывало стала есть кашу. Поморщилась и, вскинув взгляд на Фому, строго сделала выговор: – У тебя каша пригорела.

– Это у тебя, – невозмутимо ответил он.

– Студент, дай поесть! – потребовала Краля.

Недолго думая я выдал ей два гномьих сухпая. Та развернула и слопала их в одно мгновение.

– Еще дай! – потребовала она.

– Сундук тащи, потом покормлю.

Я сказал это, чтобы она отстала, но крула приняла мои слова как приказ и бултыхнулась в воду, окатив нас брызгами.

Толстяк ругнулся, потом подобрал пакет, понюхал и спросил:

– Студент, это что?

– Это походный сухой паек на сутки. Не портится, занимает мало места и сытный, а главное, дешевый.

– Рецепт дай. – Прощелыга сразу почуял наживу и вцепился в меня как клещ.

– Продам за десять тысяч золотых корон.

– Да что у тебя так все дорого? – немного возмущенно спросил он. – Ты меру-то знай.

– Это недорого, уважаемый, на этом рецепте вы озолотитесь. Начнете делать и продавать армии. Кроме того, вы будете монополистом. Тогда ваши дети точно по миру не пойдут, а за дочками дадите приданое в миллион.

– Это все слова, студент, – не поверил толстяк, – если все так радужно, почему сам не делаешь?

Я посмотрел на него и с достоинством ответил:

– Я дворянин, сударь, а не лавочник! Кроме того, мое слово значит очень много. Если я сказал «озолотитесь», значит, озолотитесь. – И отвернулся от снабженца.